Только одно объяснение его поведения приходило в голову, как ни раскидывала Ира варианты в тяжелых думах. Испугался. Он просто испугался продолжения той ночи, того, что меж ними протянулась особая связь, тоненькая ниточка, более интимная, чем просто желание запрыгнуть в постель. И предпочел обкатанный годами вариант — развлечение без обязательств.

Теперь нужно всего ничего — уничтожить растущий с бешеной скоростью интерес к соседу, вырвать из сердца, как сорняк, с корнем, без сожаления, пока не станет поздно. Может, действительно, уехать, продать дом к чертовой матери, и забыть этот поселок…

— Вы чего опять не поделили с Ярканатом? — Алексей вышел на крылечко, сел на лавочку рядом. — Он так на тебя посмотрел, я думал, шаровую молнию ловить придется.

— Все нормально, Лешик, плевать на него. Просто сосед по улице.

— Предлагал я тебе сразу, давай поженимся. То-то будет шорох по деревне! — Лешка обнял подругу, пригладил непослушные кудряшки. — Ирка ты, Ирка, голова бедовая…

— Меня ж Натуся загрызет, — хихикнула девушка, доверчиво прислонившись к мужскому плечу.

— Наташа замужем. И, по ходу пьесы, ее все устраивает, — с горечью в голосе ответил Алексей. — Нет, я серьезно, выходи за меня, всю жизнь ржать будем. Станем жить-поживать, всем назло.

— Ага, хороша семья будет, ты на Подгорную улицу с тоской смотришь, я — на соседний дом… — вырвалось у Иры. — Веселья будет полные штаны.

— Все-таки — соседний дом?

— Пойду домой, Лешик, устала. Спать хочется, сил нет.

— Иди, звездочка… Ирка, я прошу, съезди на пару дней в Казань. Шлимана кормить, огород поливать не забуду. Людмила сейчас банным листом ко всем прилипнет, да и брат ее в райцентре не последний человек… Выплывет Санька опять.

— Не переживай, я справлюсь, Лешик.

— Ну-ну. Спокойной ночи.

(5 июля, четверг, +27)

— Доброго здоровьичка, Ирочка, какая у тебя красота растет, все хожу и любуюсь, ручки золотые у тебя, — Людмила бесцеремонно зашла на чужой участок.

Мало вчера проблем доставили две дуры, Наташка с этой рыжей, дали показания, так еще и Резеда написала, всю жизнь зуб точила на их семью, вот и выпал шанс подгадить. И Денис наорал, когда прочел составленный протокол, брат, называется. Как в начальники полиции райцентра вылез, так стал нос воротить, через раз помогал единственному племяннику.

Все самой придется, и девок умасливать, и старика просить, чтоб он сдох, проклятый!

Еще Веснин старается каждый раз до конца довести дело, Сашеньку посадить ни за что, все хочет Наташку к себе забрать, семью сына разбить. Ничего, найдется и на него управа.

Раздраженная отказом упрямого полицейского закрыть по-тихому дело, Людмила выскочила из домика полиции. А хорошо устроилась рыжая! Под боком — Яруллины, напротив — Веснины, Решетов- младший в поселке крутится последнее время, и все у этого забора. А городская вертит перед парнями жопой, только успевает. Зачем участок перед домом поливает, когда слюнями этих дураков земля удобрена!

— Доброе утро, — Ира сняла наушники, увидев женщину. Как и предсказывал Леша, явилась с утра. Ира незаметно вытащила из кармана приготовленный заранее диктофон, нажала кнопку записи. — Я вас слушаю, Людмила Георгиевна, что вы хотели?

— Да ничего, Ирочка, шла мимо, дай, думаю, попрошу розочек веточку, хочу у себя перед домом розарий разбить, да не приживаются у меня кусты, вот с твоей легкой руки, может, и укоренятся, — улыбку Люды можно было на хлеб мазать вместо меда. — Бабы в поселке хвастаются, что ни одна твоя роза не погибла, даже после июньских холодов.

— Сейчас только осенью буду кусты делить, приходите, Людмила Георгиевна, дам, каких пожелаете, — не уступая в вежливости, ответила хозяйка.

Обе понимали, что не желание обладать чудесными цветами привело сюда гостью, только одна не знала, как изложить свою просьбу, а другая посмеивалась про себя, ожидая главный вопрос.

— Ну и жара сегодня, да, Ирочка? Я бы с удовольствием чаю попила.

— Жаль, с утра чайник сломался, я б с удовольствием вас напоила, Людмила Георгиевна! И чай закончился. И кофе. И какао. И квас. И даже отвар шиповника. Да и вода осталась только в бочке, огород поливать, — еле сдерживаясь от зашкаливающей любезности, посетовала Ира. — В Зареченское сейчас поеду, по магазинам.

— Ой, так, может, я с тобой съезжу? — ухватилась за возможность нежданная гостья.

— Так у меня и бензин закончился, попрошу кого-нибудь подбросить, — не оставила шанса рыжая язва.

Женщина помялась, собираясь с духом, не выдержала, выпалила:

— Ты б забрала свои показания, я уж в долгу не останусь, заплачу, сколько скажешь!

— Миллион, — озвучила сумму Ира, и добавила, увидев, что не удивилась женщина сумме. — Долларов.

— Ты сдурела, что ли? — теперь у просительницы полезли на лоб глаза. — С ума сошла, идиотка?

— Вам хватило ума просить за преступника, я оцениваю подобный поступок в такую сумму. У каждого своя цена, — спокойно объяснила Ирина свои требования.

— Что ты о себе возомнила, поблядушка городская, цена твоя — три копейки! — сорвалась женщина, резко перейдя к оскорблениям. — Весь поселок уже обслужила, а гонору, как у приличной! Королева нашлась!

— Два миллиона.

— Тварь ты, каких мало, чтоб ты сдохла в мучениях, чтоб ты сгнила, проблядь! — Люду было уже не остановить.

— Три миллиона. И я постараюсь, чтоб ваш сыночек сел. Найму лучшего адвоката для Леонида Матвеевича, хотя, откровенно, лучший адвокат по уголовным делам — мой отчим.

— Все равно ничего не добьетесь, у меня брат в начальниках полиции, и без вас с Наташкой дело закроет!

— Людмила Георгиевна, наш разговор записывается, сейчас вы подтвердили то, что Голубев, Денис Георгиевич, пользуясь служебным положением, заставляет потерпевших от действий вашего сына забирать заявления, и делает это не в первый раз. Эта запись будет направлена в прокуратуру Казани с соответствующими пояснениями, благодарю, — чуть отступив, Ира показала сжатый в руке диктофон, вовремя вспомнив упомянутую вчера фамилию родственника этой семейки. — Попрошу покинуть мой участок, это частная собственность.

— Ах ты, сука, отдай! — женщина рванулась к хозяйке дома с намереньем отнять черный аппаратик с компроматом, но Ирка успела поднять с земли шланг с хлещущей из него водой, и направила на разъяренную фурию.

Вода попала точно в раззявленный рот дамочки, заткнув фонтан оскорблений. На нее было жалко смотреть: богатая хала на голове съехала на бок, тушь растеклась по лицу, мокрое платье облепило тучные телеса.

— Вот и попили чайку, — с усмешкой констатировала Ира. — Вон с моего участка!

— Ну, погоди, рыжая, не удивляйся, если однажды полыхнет твоя усадьба… — с ненавистью прошипела Люда, но так, чтоб не услышала рыжая стерва. Хлопнула калиткой, как с