Шрифт:
Закладка:
— Ириша, привет, чего это с Людмилой?
— Душ принимала, не рассчитала напор, — рассмеялась приятельница, поворачивая вентиль крана.
— Ты в Казань когда собираешься? Хотела попроситься в попутчики.
— Да хоть сегодня, Катюш, поедем, развеемся.
— Правда? Тогда я позвоню, как с делами закончу. Ир, и еще, — замялась Катя. — Можно тебя попросить со мной по магазинам одежды пройтись?
— Конечно, только рада буду!
— Тогда до встречи.
Странно, Катя не повернула обратно, а пошла к соседнему дому. Ира вспомнила недавний разговор, быстро соединила в уме просьбу приятельницы и претензию Назара к ее брюкам, скрестила пальцы, чтоб у этой пары все получилось.
Для приличия Катя стукнула по двери, потянула за ручку. Открыто.
— Есть кто дома?
Звон разбившейся чашки был ответом на ее вопрос. Назар с раздражением потянулся за веником, но Катя успела схватить его первой:
— Простите, Назар, я сейчас подмету! Я не хотела вас напугать.
— А получилось. Я гостей не ждал.
— Пожалуйста, простите меня, — быстро сметя в совок осколки, Катерина поискала глазами мусорное ведро.
— Откройте шкафчик под раковиной.
— Да, спасибо, — следуя указаниям, Катя ссыпала осколки, поставила веник на место. — А чашку я куплю, мы с Ирой сегодня в город едем, обязательно куплю.
— Благодарю, я оплачу расходы.
— Наиля Ильдусовна сказала, что вы уже перечитали всю домашнюю библиотеку, и вам нравятся романы Валентина Пикуля, а у нее только один. Я принесла вам на выбор, вот, — кивнула она брошенные в суматохе книги.
— Если можно, обе оставьте, я быстро читаю, — сменил гнев на милость Назар, прикидывая в уме, как бы подольше задержать гостью. — А хотите чаю?
— А знаете, хочу! — Катя улыбнулась робко. И ничего страшного в его лице нет, прикрыто веко с тонкой полосой шрама, так с лица воду не пить, как говаривала бабушка.
— Если не трудно, похозяйничайте сами, пожалуйста.
Вечером, после первой встречи, осторожно спросил Наилю-апу о неожиданной гостье, теперь знал о ней практически все. Обрадовался, что разведена, что из местных никто не смеет подступиться к дочке худрука, всех отшивает сразу, гордячка. Знал теперь, что есть сын, и не испугался.
И вот, опять пришла, теперь уже по собственной воле, не из-за просьбы начальницы. Сама пришла. Может, у него есть малюсенький шанс?
«Девочки, мы с Катей в Казань едем через пару часов, кто с нами?» — написала Ира в чат, созданный на четверых, без мужских глаз, когда Катя скрылась из виду.
«Ой, я б с радостью, но Ренатик обвешался соплями, мы пока из дома никуда», — тут же пришел ответ от Азалии.
«Я работаю», — Наташа присоединила к сообщению грустный смайлик со слезой.
«И я. Начальство мое уехало с утра по округе болячки собирать, потом в лесничество, мы с девчонками чаи гоняем. Как-нибудь надо собраться всем, и устроить веселье», — отозвалась Светик.
«Обязательно! Как Леонид Матвеевич себя чувствует?» — написала Ирка. Уехал с утра сосед, и, слава Богу. Меньше его видеть.
«Хорошо, уже пытается шутить» — россыпь смайликов Светика вызвала улыбку.
Странно, прошло два часа, а от Кати ни слуху, ни духу. Ира успела полить весь свой большой огород, теплицы, собрать дозревшие ягоды клубники. В одиннадцатом часу сделала себе салат из вареной говядины, яйца, огурцов, мангольда и базилика в сметане, наелась до отвала. Наконец позвонила Катя, что готова ехать.
Болтая в дороге о пустяках, приятельницы находили все больше точек соприкосновения, не только любовь к чтению теперь объединяла их. Катя счастливо жмурилась навстречу солнцу, порой отвечая невпопад, все возвращаясь к разговору с Назаром, нанизывая на ниточку памяти каждое его слово.
Время вдвоем пролетело, и Катя ахнула, посмотрев на часы, с сожалением попрощалась с мужчиной, дав слово, что придет через пару дней с новыми книгами. И сейчас понимала, что ждать два дня — это слишком долго, хотелось видеть этого человека еще и еще, слушать его плавную речь с мягким южным акцентом. Хорошо, что обменялись номерами телефонов, попросил звонить без стеснения, и сказал, что будет звонить сам.
— Ты уже не злишься на Назара?
— Бесполезно на него злиться, Иришка, он чудной, — вздохнула приятельница. — Болтает, как наш Леша, только трибуну дай.
— Накопилось, видимо, — Ира почувствовала, что тема выбрана правильно. — Он очень хороший, Кать, главное — не жалеть.
— Не собираюсь. Отец всю жизнь на костылях, мы от мамы ни разу не слышали с братьями ни словечка, что папу надо пожалеть. Я родителям завидую, до сих пор такая нежность между ними… У меня не получилось, правда, я благодарна мужу за Васяту.
— В наше время редко называют таким именем детей, все стараются выпендриться, не думая, что ребенку с именем всю жизнь маяться.
— Свекровь Васю назвала, в честь Ланового, любимого ее актера. Единственное, что сделала хорошее.
— Что, досталось? — сочувственно спросила Ира, вспомнив Светлану Юрьевну.
— Мы с Андреем жили у его родителей, пытались квартиру снимать, через год вернулись обратно. Он все дело свое пытался открыть, но прогорал регулярно, обвешался кредитами, хорошо еще, мне хватило ума на себя ни одного не взять. Но приставы до сих пор мне звонят. Как ребенок, загорался новой идеей, то магазин дорогой одежды откроет, то бар с кислородными коктейлями, я считать устала его прожекты. В один прекрасный момент я поняла, что не вытяну двух детей на одну свою зарплату, развелась. Как поддон с кирпичами с плеч скинула.
— Вася скучает по отцу?
— Он его и не видел, Андрей то с утра до вечера по городу бегал, то в танчики за компом резался. На Васю внимания не обращал. Когда обнаружилось, что у Васятки зрение плохое, сказал, чтоб я разруливала сама. Ночью к ребенку подойти — сама, он устал. Зубки режутся, плачет — сама, Андрюша в игре. С детского сада забрать — давай сама. Я даже на алименты не подала, смысла не вижу.
— А вот это зря, Катюш.
— Нет уж. Когда мы уезжали с Васятой, свекровь все купленное ею забрала, даже пеленки и мою куртку. Все орала, что разбогатеет Андрюша, а я локти кусать буду, в ногах валяться, чтоб вернуться. До сих пор богатеет.
— Кать, нескромный вопрос, а сколько тебе лет?
— Тридцать будет в октябре, а что? Выгляжу плохо?
— Нет-нет, что ты, просто, обычно ты какая-то уставшая сразу, как проснулась.
— Точное определение! — рассмеялась попутчица. — Знаешь, иногда просыпалась, и понимала, что не хочу ни завтракать, ни мыться, просто лежать и не двигаться. Родители извелись,
