Шрифт:
Закладка:
Шхуна «Андромеда», ведомая капитаном Г. И. Поспеловым, была направлена к берегам Земли Франца-Иосифа, затем экипажу судна предписывалось осмотреть северо-восточный берег Новой Земли. Шхуна вышла из становища Шельпино в начале июля, но льды, туманы и ветер помешали ей подойти к Земле Франца-Иосифа, не удался и дальнейший поход к мысу Желания на Новой Земле. Но экспедиции все же удалось пройти вдоль восточного берега Новой Земли и совершить несколько высадок на него, однако никаких следов пребывания на побережье Карского моря пропавших экспедиций обнаружено не было. В конце августа Поспелов предпринял вторую попытку подойти к Земле Франца-Иосифа, которая также не увенчалась успехом. «Андромеда» повернула назад и в начале сентября прибыла в Шельпино на Мурмане.
Таким образом, поиски 1914–1915 годов оказались безрезультатными. Дальнейших попыток организовать поисковые работы ввиду военного времени предпринято не было. В 1917 году Георгий Львович Брусилов был «отчислен из списков личного состава умершим», а участники экспедиции на «Святой Анне» официально признаны погибшими.
К сожалению, спасательная экспедиция 1914–1915 годов незаслуженно забыта. Виновато в этом и время ее проведения, и, конечно, тот факт, что она в конечном счете не выполнила поставленных перед ней задач – не смогла найти пропавшие экспедиции и оказать им помощь. Но тем не менее ее результаты внесли несомненный вклад в отечественную полярную историю.
Во-первых, подъем И. И. Ислямовым российского флага на Земле Франца-Иосифа и объявление архипелага владениями Российской империи, о чем сообщалось в записке на русском и английском языке, оставленной у подножия импровизированного флагштока, были серьезным политическим шагом, тем более в условиях военных действий. В 1926 году уже советское правительство подтвердило вхождение Земли Франца-Иосифа в состав территории Советского Союза. До сих пор этот арктический архипелаг имеет для России важное стратегическое значение.
Во-вторых, с этой экспедиции начался отсчет истории полярной авиации. Летчик Я. И. Нагурский, совершив несколько полетов над Новой Землей, стал первым в мире полярным летчиком. В рапорте начальнику Главного гидрографического управления от 1 октября 1914 года он описал свои полеты и оценил перспективы использования самолетов в Арктике: «Летать в арктических странах, хотя и тяжело, но вполне возможно, и авиация в будущем может оказать гидрографии большую услугу в следующих случаях: при рекогносцировках льдов, в открытии новых земель, нахождении и нанесении на карту подводных преград, препятствующих судоходству. С высоты хорошо видны все рифы, банки, отмели». И главное – Нагурский не только выполнил, но и обосновал основные задачи полярной авиации – поисково-спасательные работы и ледовую разведку. Эти полеты стали первым шагом в развитии отечественной полярной авиации – одного из основных инструментов арктических исследований советского времени.
Именно русским первооткрывателям и первопроходцам, в число которых входили, несомненно, и Я. И. Нагурский, и Г. Я. Седов, и В. А. Русанов, и Г. Л. Брусилов, посвящены восторженные слова М. Е. Жданко, написанные им в 1915 году в статье, посвященной итогам спасательной экспедиции 1914 года, «Первый гидроаэроплан в Северном Ледовитом океане»: «Нельзя не сказать с отрадным чувством для русского человека, что не только на поприще мореходства, как с целью промышленной, так и с целью научной, но и на поприще авиации в высоких широтах полярных стран первенство принадлежит русским людям: русским поморам-промышленникам, русским гидрографам и, наконец, русскому же офицеру-летчику».
Спасательная экспедиция 1914–1915 годов, проведенная в условиях военного времени, стала последней крупной арктической экспедицией дореволюционного периода. Трагические события Первой мировой войны, революция и Гражданская война в России на несколько лет отодвинули отечественные полярные исследования и широкий интерес к ним.
Но так уж устроено человеческое восприятие, что события, закончившиеся благополучно, вызывают по прошествии времени гораздо меньший интерес, чем события, приведшие к трагическим или таинственным последствиям. В них всегда содержится загадка «как и почему это могло произойти?», и находится немало людей, пытающихся эту загадку разрешить. Так возникают мифы. Одни из них даже человеку непосвященному кажутся абсурдными, в других зачастую просматриваются вполне правдоподобные версии. Это относится и к истории упомянутых событий.
В истории трех пропавших экспедиций в самом деле загадок немало. Пожалуй, меньше всего вопросов к экспедиции Г. Я. Седова. Поскольку «Святой вмч. Фока» вернулся на родину уже в 1914 году, правда, без своего капитана, то узнать подробную историю его похода можно из множества документов: судового журнала, отчетов самого Седова о проведенных работах и наблюдениях, писем и воспоминаний участников похода, в том числе хорошо известных полярных исследователей В. Ю. Визе, Н. В. Пинегина и П. Г. Кушакова. И, пожалуй, лишь один момент этой экспедиции до сих пор вызывает интерес и рождает совершенно неправдоподобные мифы. Это смерть Георгия Яковлевича на пути к полюсу.
Суть этого мифа состоит в следующем: якобы вскоре после возвращения шхуны «Святой вмч. Фока» в Архангельск в квартиру отца К. П. Гемп (впоследствии известной архангельской исследовательницы Севера) пришли матросы Линник и Пустошный, которые рассказали, что они вынуждены были пойти на крайнюю меру – расчленив тело покойного начальника экспедиции, они стали скармливать его собакам, чтобы те смогли дотащить упряжку до острова Рудольфа. Чтобы в дальнейшем как-то оправдаться перед людьми за содеянное, матросы соорудили подобие захоронения из собранных камней, но часть их разбросали поблизости в надежде на то, что все это в дальнейшем даст повод обнаружившим место «захоронения» Седова свалить всю вину на белых медведей. Этот миф достаточно живуч, хотя по возвращении экспедиции было проведено специальное расследование, которое доказало невиновность матросов и сняло с них любые подозрения. Некоторые так называемые исследователи или сочинители мифов идут в своих заключениях еще дальше. Так, в августе 2012 года в популярном журнале «Вокруг света» в очередной статье об экспедиции Седова было прямо написано, что тело Седова съели не собаки, а сами матросы. Эта версия не вызывает никаких эмоций, кроме недоумения.
Судьба экспедиции В. А. Русанова также загадочна. До сих пор специалистам в области полярной истории не дает покоя вопрос «а куда, собственно, собирался пойти Русанов, обойдя мыс Желания на Новой Земле?».
Основных ответов на этот вопрос два. Первый их них, который кажется многим единственно верным: Русанов решил пройти по Северному морскому пути, на что вроде бы указывает текст его телеграммы о том, что искать следы экспедиции следует на острове Уединения, Новосибирских островах и острове Врангеля, то есть на прямом пути на восток, к Берингову проливу. Анализируя эту версию, необходимо отметить, что в ней есть много непонятного, ведь Русанов был очень опытным полярным исследователем, отличался умением тщательно готовить экспедиции в Арктику и прекрасно знал, что может ждать его на таком пути всего лишь с годовым запасом продовольствия.
У второго ответа также немало сторонников среди полярных историков. Согласно ему, Русанов планировал пройти по Карскому морю до устья Енисея, доказав таким образом
