Шрифт:
Закладка:
— Абсолютно верно, — кивает Аверин, — ваш муж — то самое слабое звено, которое позволит упрятать за решетку Данбекова. Мы его спровоцировали, пустив слух, что Давид готовит к продаже рукопись. Ту, из-за которой у них началась вражда. Инсценировали покушение на Давида, которое якобы оказалось неудачным с расчетом на то, что Данбеков клюнет. И он клюнул.
— Постойте, — сдавливаю руками виски, — вы хотите сказать, Тузар поверил, что кто-то охотится на Давида и рукопись? А значит, если он под шумок попробует его убить, следствие пойдет по ложному следу?
— Именно так, — Аверин откидывается на спинку кресла, и теперь в его взгляде сквозит неприкрытое уважение. Давид целует меня в макушку и, кажется, сейчас лопнет от гордости.
— Но зачем это Тузару? — не могу сообразить я, щелкая пальцами, а потом замираю. — Только не говорите... Не говорите, что он уже один раз попытался.
Мужчины переглядываются и одобрительно хмыкают.
— Снова угадали, Марта Константиновна! — Аверин внимательно всматривается в мое лицо. — А сколько вам лет, напомните?
— Двадцать, — недоверчиво кошусь на Давида, он целует меня в ухо со словами «моя умница». Аверин задумчиво разглядывает потолок.
— А как звали вашу маму?
— Лариса, — озадаченно отвечаю, и он прикрывает глаза, будто что-то высчитывает.
— Н-нет, нет, — качает головой и только потом замечает вперившиеся в него взгляды Давида и Росомахи. — Не смотрите на меня так. Это не я. Просто совпадение.
— Так что там с Данбековым? — зову я отвлекшихся мужчин.
— Ты правильно догадалась, Мартуся, — первым отзывается Антон, — это Данбеков хотел убить Давида несколько лет назад, когда подрезал ему трос для банджи-джампинга. Не сам подрезал, понятно, это сделали по его приказу.
— Кто-то из тех, кто всегда рядом, — медленно проговаривает Аверин, — из тех, кому больше всего доверяют.
— Не представляю, — восклицаю в отчаянии и оборачиваюсь к Давиду, — не представляю, кто это может быть.
— Я тоже не представлял. Потому и должен был продолжать изображать беспомощного инвалида, Марта, — говорит он, придвигаясь еще ближе. — И камеры везде натыканы не для того, чтобы следить, кто сколько украдет сковородок. Они наблюдали за мной, а я позволял это делать, усыпляя их бдительность.
— Кто? — спрашиваю почти беззвучно.
— Селим, — отвечает Давид, и я не могу сдержать вздох облегчения.
— Как хорошо, что не Анзор. И не Зураб.
— Анзор и Зураб ждали тебя в аэропорту по моему приказу, — Давид хоть и удивлен, но ничего не спрашивает. — Они должны были лететь с тобой в Мюнхен, там у меня на год выкуплены апартаменты в отеле. И там же моя клиника.
— Ваш муж узнал о беременности и запаниковал, — поясняет Аверин. — Было очень неосмотрительно с его стороны оставлять вас в замке после свадьбы. Для нас его женитьба в принципе оказалась полной неожиданностью и, скажем, никто этому не обрадовался. Одно время я даже был уверен, что весь наш план летит к чертям.
Представляю, как он нудил и всех доставал, и ехидно ухмыляюсь. Но только про себя.
— Я тебе говорил, что в этой истории замешано слишком много людей, — целует меня в затылок Давид.
— И не одной страны, — не скрывает недовольства Константин Маркович, как будто мы с Давидом подростки, которых застукали в туалете.
— Теперь ты понимаешь, зачем было нужно, чтобы Тузар поверил в наш развод? — обнимает меня Давид. — Все должно было выглядеть так, будто я выставил тебя из замка. Но Селим, наверное, не успел ему донести...
— Успел, — оборачиваюсь к мужу, — Данбеков предложил отомстить тебе и украсть рукопись. Я отказалась. Он отпустил меня, но Зарина приказала охранникам вернуть меня обратно в дом, чтобы подставить брата.
— Я знаю, сердце мое. Не один Тузар умеет внедрять шпионов.
— Нам пора, Давид, — негромко зовет Антон. Муж на миг сдавливает меня в объятиях и поднимается с дивана.
— Ты куда? — спрашиваю растерянно.
— Я должен сыграть свою роль до конца, Марта, — говорит он, и у меня дрожь идет по телу от его тона.
— Я жду в «Наутилусе», — коротко кивает Росомаха и встает следом.
— «Наутилус»? — спрашиваю удивленно. — Это что такое?
— Мой вертолет. Только он больше не «Наутилус», Антон, теперь это «Звезда смерти», — улыбается Давид одними уголками губ и выходит из гостиной.
* * *
Он возвращается спустя некоторое время, и я восторженно залипаю на том, какой красивый мужчина мой муж и как ему идет костюм. Как сексуально брюки обтягивают узкие бедра, а пиджак подчеркивает широкие плечи.
Давид протягивает руку, подает с телефона сигнал, и в центр гостиной выезжает кресло, которое до этой поры незаметно стояло в углу. В груди все заходится от щемящей боли, когда муж садится в кресло в такой знакомой позе — наклонившись вперед и широко расставив ноги.
Не сдерживаюсь и бросаюсь ему на шею.
— Останься, Давид, я так боюсь за тебя. Прошу, не уезжай!
— Ну что ты, сердце мое, не надо бояться, — Давид усаживает меня на колени так, как усаживал раньше.
Я смахиваю с ресниц слезы и зацеловываю его лицо, обхватив руками. И если это смущает Аверина, то это его личные проблемы.
Но Константин Маркович лишь тактично хмыкает и отворачивается.
— Не плач, любовь моя, со мной все будет хорошо. Особенно если ты наденешь вот это, — Давид вытирает мои глаза, достает из кармана кольцо и надевает мне на палец. — Только обещай, что больше никогда его не снимешь. Обещаешь?
Я киваю так интенсивно, что соленые брызги летят на идеально выглаженный костюм.
Давид целует меня в лоб, ссаживает с колен и выезжает из дома.
Глава 35
Только теперь я обращаю внимание, что все ступеньки здесь оборудованы пандусами.
Удаляющийся гул вертолета говорит о том, что Давид с Росомахой улетели, и меня прорывает. Реву и не могу остановиться. Ну какой идиот придумал этот план?
— Вы совершенно напрасно так себя изводите, — слышу над головой спокойный голос, и передо мной появляется упаковка бумажных платочков.
Ой, а я совсем позабыла о Константине Марковиче.
—
