Очень уж хотелось выяснить в чём именно причина открытой на меня охоты и прекратится ли она, если княжича не станет. Понятно, что его гибель не обрадует княжеский род. Но сомневаюсь, что они станут охотиться на меня, в случае если это случится на дуэли. Ну бывает такое, что клинок попадает в голову. Тут даже и в глаз-то не обязательно, можно и в лоб, шпага управится с этим без труда. Ну и сразу же под бочок к Аничковой, чтобы не сам по себе, а с крепкой спиной. Боярышня Зарецкая в этом случае не пляшет, ведь Михаил жених Ольги, и её род захочет моей крови ничуть не меньше.

И вот когда я уже уверился в том, что разговор с Тихоней состоится, передо мной появляется Беляев с парочкой городовых. Похоже я слишком недооценил его, и слишком уверился в своей маскировке, хотя ещё вчера убедился в её слабости. Ну что тут сказать, ошибочка. Двойная.

— Не стоит, Никита Григорьевич, — покачал головой Беляев.

— Ладно, — принимая склянку произнёс я.

Сковырнул пробку и опрокинул зелье в себя. Тут же под ложечкой появилось ощущение тянущей опустошённости. Ненавижу это состояние. Но ничего не поделаешь, придётся потерпеть, пока не закончится дознание. Я одарённый, убитые простолюдины, к тому же ещё и лихие, покушавшиеся на меня. Открытие порталов в неположенном месте тянет на серьёзный штраф. Так что, в любом случае обойдусь вирой. А с этим я уж как-нибудь разберусь.

Вскоре подкатили сани с городовым на облучке и Беляев усадил меня в них. Опутал «Ловчей сетью», после чего устроился рядом и велел трогать. Предосторожность вполне оправданная. Даже при том, что я сейчас бездарь, мою воинскую подготовку это не отменяет. Он может и более опытный боец, но к чему создавать себе сложности, если можно этого избежать. Вот и сижу спелёнатый.

— Алексей Игоревич, а нам разве не направо надо было? — удивился я тому, что мы миновали нужный поворот.

— Нас ожидают в царском полицейском приказе, — ответил околоточный надзиратель.

— С чего бы убийством подлых людей, и уж тем паче лихих, заниматься полицейскому приказу? Разве это и открытие порталов не подведомственность полицейского участка? — не смог я скрыть удивления.

— Так и есть. Но помимо этого вы подозреваетесь в убийстве княжича Каменецкого Михаила Антоновича.

— В чём меня подозревают⁉ — взвился я.

И совершенно напрасно. Если прежде я сидел вполне комфортно, то стоило рыпнуться, как «Сеть» тут же сработала, и уплотнилась, лишая меня свободы движений. Продолжу дёргаться, и она ужмётся ещё больше. Удушить не удушит, но сдавить до затруднения дыхания, вполне может, как в итоге и не даст пошевелить даже мизинцем.

— Когда его убили? — успокоившись, спросил я Беляева.

— Мне сообщили час назад, — не стал он игнорировать мой вопрос.

— И где это случилось?

— В Китай-городе.

— Вы же знаете, что это не мог быть я.

— Учитывая то, как вольно вы перемещаетесь по столице посредством порталов, это вполне возможно.

— Воспользуйся я порталом и вы об этом узнали бы. Ведь это ваша земля, не так ли?

— И тем не менее.

— Что, компаньонов ваших пожалели? Или понадобился козёл отпущения?

— За компаньонов, можно и в морду получить, Никита Григорьевич. Я за порядком поставлен следить, и долг свой исправляю честно. Подозрения же в продажности, воспринимаю как оскорбление.

— Отчего же тогда тати по улицам вольно ходят, да ватаги открыто пропивают в трактирах награбленное?

— Знать и иметь доказательства, не одно и то же, сударь. Я знаю многое, но суду потребны улики и видоки, а по иному вора выпустят и он ещё надомною потешаться станет. А это не лучшим образом скажется на моём авторитете. Начну без суда учинять расправы, то протяну недолго. Либо сам под судом окажусь, либо лихие удавят. А так, у нас негласный договор, возьму или упокою по закону, то всё по чести. Потому тати ни меня не трогают, ни городовых моих. А коли кто краёв не увидит, так того свои же порешат и труп под двери околотка подбросят.

— Выходит, с лихими людьми вы по закону, а со мной можно и преступить его?

— Отчего же. Минимум пятерых вы убили. И либо сами покажете где оставили трупы, либо вас будут пытать и вы всё одно укажете где они. И порталы на улицах города открывали, а потому право задержать вас у меня есть.

— А как же быть с убийством княжича? — невесело хмыкнул я.

— Даже если это не вы убили его, то лишь потому что не успели. Потому как умысел имели. Возможно из-за угла, быть может на поединке, этого я не знаю. Моё дело доложить о своих соображениях.

— Как и о том, что я в этот момент находился на Троекуровке. И только не нужно мне говорить про порталы.

— Не буду. Как не стану ничего придумывать. Но у вас мог быть сообщник, который и упокоил Михаила Антоновича вместе с его слугой. Не сомневайтесь, я расскажу обо всех своих сомнениях и выводах. Решение принимать уже не мне.

— То есть, козла отпущения из меня будут делать уже другие, — хмыкнул я.

— А нечего было заниматься самосудом, сударь, — пожал он плечами.

— Я должен был ждать пока меня убьют? Вы ведь сказали мне, что теперь всё тихо, а на деле меня подкараулили и напали.

— Быть может потому что, поняли, что вы ищите умышлявших против вас и решили ударить первыми. А возможно оттого, что заказчик передумал и настоял на исполнении заказа. Меня так же могли ввести в заблуждение. Боюсь, что из-за вашей поспешности я этого уже не узнаю.

Вскоре мы прибыли к представительному четырёхэтажному зданию царского полицейского приказа. Городовой сидевший на облучке спрыгнул на снег, спутал вожжами ноги лошадям, чтобы не отправились на самостоятельную прогулку, взвалил меня на плечо как мешок с картошкой и поднялся по ступеням высокого крыльца.

Войдя в высокую двустворчатую дверь мы оказались в просторном холе. Слева у стены длинная лавка для ожидающих, где меня и пристроил городовой, переглянулся с Беляевым, кивнул и направился на улицу, присмотреть за санями.

Сам Беляев переговорил с дежурным офицером за стойкой, и тот сразу же отправил посыльного. Пока суд да дело, околоточный надзиратель присел к столу с писчими принадлежностями,