Теодор наконец открыл глаза. Они ярко сияли, а когда он открыл рот, изнутри тоже повалил свет:

– Да.

– Где они?

– Я не собираюсь говорить тебе это. Применишь свою трость, чтобы мое тело меня не слушалось?

Хэлла покосилась на птичий череп. Можно было… Она могла бы забрать излишки энергии Теодора, на какое-то время лишить его сил, она могла бы причинить ему сильнейшую боль…

– Вскоре мне это не понадобится. Ты и так выполнишь то, что я скажу, потому что не только тело, но и твой разум будет подчинен мне.

– Правда? Как мило. Тогда, полагаю, подождем вместе.

Хэлла поджала губы. Ждать некогда. Гэрриет приедет раньше. А если даже он позволит завершить допрос, то… Баррет… Нужно сделать все до того, как он вернется. Времени почти не осталось.

– О, дай угадаю! Ты, дрянь, ждать не можешь, потому что твой дружок приволок инспектора полиции и рано или поздно его хватятся. А у тебя только этот день и следующий, как я понял, чтобы добиться хоть чего-то. Что ж… Мне тебя не жаль. Я, признаться, сначала думал, что ты просто одна из этих бойких молодых девиц, вдохновленных Рубиновой дамой, но слишком уж ты была подозрительна…

– Ты говорил со мной в роли Фантома, и…

– Я? Ты что-то путаешь. Мы говорили с тобой только в ту ночь, когда за мной гонялся Рие. В остальных случаях был он. И его ты одурачила куда сильнее. Он так хотел хорошей человеческой жизни! Даже решил, что ты что-то вроде его судьбы… Но он идиот. Совсем забыл, кто он. Он кирпич. Хорошо, что ты ему напомнила.

– Мне плевать на него. Я его даже не знаю, – глухо ответила Хэлла. Она говорила правду. Но все же… Она почувствовала себя как-то неприятно… виновато… – Его надежды – его проблемы.

– Я так ему и сказал, – усмехнулся Теодор.

– Мне нужно узнать, где дети, если ты хочешь их спасти.

– Спасти? Я хочу. Но говорить, где они, – значит передать их из огня в пламя. От одних негодяев к другим. Да и если бы я решил сказать, то явно не тебе. Я и так с тобой вдоволь наболтался. Сыт нашими беседами.

Хэлла сжала трость, она могла бы еще кое-что попробовать, но…

Стук по металлической двери эхом отозвался в комнате. Грохот получился знатный.

– Хэллебор! – раздался голос Дерека.

Она тяжело вздохнула, выходя в коридор. На лице Вэба выступили красные пятна от злости, рукава его рубашки были подвернуты, а ворот расстегнут, на лбу выступила испарина.

– Ну что, узнала?

– Не думаю, что он хочет со мной говорить, – пробормотала Хэлла.

Дерек явно хотел сказать ей что-то оскорбительное, но почему-то сдержался. Он вдруг улыбнулся, явно пытаясь выглядеть дружелюбно, но это все равно было похоже на оскал.

– Знаешь, давай обменяемся? Может, так сработает что-то?

Слишком уж миролюбиво… С чего бы?

– Ладно, – медленно произнесла Хэлла, следя за Дереком, но тот опустил голову, крутя в руках трость.

– Отлично! Обменяемся каплями крови и символами-ключами? Так будет удобнее.

Кровь помогала идентифицироваться, а ключом был один из символов, которым заканчивалась печать. Он мог быть любым, а вскрыть печать, вживляющую в плоть философский камень, можно было только начиная с конца. Иногда символов было больше. Чем больше символов, тем сложнее распечатать кому-то другому.

– Чтобы ты могла управлять кирпичом, которого я привел, а я твоим. Ну что?

Хэлла осторожно кивнула. Дерек был слишком мил и терпелив, что-то явно было не так…

– Уверен, что хочешь обменяться?

– Я со своим поговорил достаточно. Он молчит, может, твои средства помогут. Ты лучше пролезаешь в сознание, чем я. А ждать, когда можно будет делать это беспрепятственно, слишком долго. Ну?

Звучало логично. Дерек был боевым магом, а Хэлла иллюзионистом. Едва ли от кирпичей можно было чего-то добиться пытками, а вот попытаться пролезть в их разум…

– По рукам, – наконец решила она.

Дерек жестом фокусника выудил две булавки с круглыми навершиями. Одной сразу проколол свой безымянный палец и передал окровавленную булавку Хэлле. Она повторила то же самое со своей и вернула.

– Знак золота.

– Как банально, Вэб. У меня – орихалк[51].

Дерек подкатил глаза, но от комментария воздержался и скрылся за дверью. Хэлла же поспешила в соседнюю, пока кровь не свернулась.

Стоило войти, как ее тут же затошнило от запаха. Жженые волосы и кожа. Израненный Рие лежал на полу, еле заметно дыша. Глаза его были распахнуты, он не моргал. Но над ранами не клубился пар, следовательно, регенерация не работает. Неужели Дерек заблокировал ее? Это было жестоко даже для него…

Хэлла спешно опустилась на колени рядом с Рие, замечая, что часть его до того длинных волос сгорели. Один висок был полностью выжжен вместе с ушной раковиной. Иголка с кровью Дерека коснулась философского камня, он тускло загорелся, и Хэлла прочертила над ним круг с точкой внутри – символ золота. Под ним загорелся круг печати. Проколоть палец пришлось той же иголкой, на которой была кровь Вэба, чтобы капнуть своей и закрепить власть. Так она сможет ему приказать… Новую печать Хэлла скрепила тем же символом орихалка, добавив к нему серебро… На всякий случай…

– Используй регенерацию, – приказала Хэлла.

Тело Рие тут же зашипело, а он задышал прерывисто и быстро. Должно быть, неприятно, когда ожоги залечиваются с тем же жжением… Дерек знал, как доставить больше боли…

– Glacies[52], – шепнула Хэлла, делая пасс над заживающей раной у уха. – Glacies, – повторила она на другой. Легкий холодок, чтобы облегчить боль. Зачем? Она и сама не знала. Просто ее ничуть не радовали чужие мучения.

Хэлла поднялась, следя, как быстро заживают раны на Рие. Она не знала его код, но была уверена, что регенерация у него не меньше семерки. Когда Рие снова стал похож на здорового человека, правда, с неудачной стрижкой (очевидно, волосы не регенерировали), Хэлла предложила ему сесть.

Рие подчинился. Именно что подчинился. Он не был похож на человека, скорее на послушную куклу. В отличие от Теодора он больше не пользовался регенерацией и не пытался избавиться от философского камня.

– Ты знаешь, где дети?

Рие молчал. Он смотрел куда-то сквозь Хэллу и не моргал. Выражение лица его не изменялось с тех пор, как она вошла. Оно было пустым. Мертвым. Просто кукла… Может, этим он так разозлил Дерека? Тем, что игнорировал его.

– Ладно, тогда по-другому. Дай мне руки, – Хэлла положила свои ладонями