Это пустая угроза — магия Брундил еще слишком слаба, чтобы я мог требовать от нее чего-то большего. Но Бардульф явно не понимает этого компонента магии духа, потому что его хватка немного ослабевает. Верно, я хочу сказать, не только у тебя, лыкин, есть зубы. Затем его рука снова напрягается, еще крепче, чем прежде. Я чувствую, как мое сердце бьется о подушечки его пальцев. В моих глазах вспыхивает боль.

— Ты не посмеешь навредить одному из рыцарей Конри.

— Проверь.

Он не двигается, и я тоже. Мы оба делаем два вдоха, ожидая, кто сорвется первым. Он держит меня за горло, буквально и метафорически. Но он считает, что у меня есть силы, о которых он может только мечтать. Хотя, если он перейдет в свою волчью форму, то будет быстрее и сильнее любого духа, которого я смогу призвать. Продолжать ли мне уговаривать его или попытаться нанести первый удар?

Бардульф хмыкает, его переполняет разочарование. Я открываю рот, чтобы заговорить. Но ни один из нас не успевает сделать тот шаг, который планировал.

Из ниоткуда в Бардульфа врезается тень. Я падаю вниз вместе с кучей мышц и меха, по крайней мере до тех пор, пока Бардульф не отпускает меня, ослабив руку от шока. Я падаю на листья и корни. Они впиваются в мою плоть, царапая, но не причиняя серьезного вреда.

Я прихожу в себя под звуки когтей и рычания. Теперь на земле лежит не один волк, а два. Они кувыркаются и катаются. Когти, челюсти и кровь.

— Эвандер! — кричу я, когда Бардульф набрасывается на него. Багровый цвет распространяется по земле.

Эвандер обнажает зубы со звуком, больше похожим на рев, чем на рычание. Он вгрызается в горло Бардульфа. Он едва успевает увернуться, но Эвандер все равно вырывает у Бардульфа кусок мяса.

Я должна помочь ему. Позади них журчит ручей. Я не могу так скоро снова столкнуть Брундил. Но Волст…

Встав на ноги, я проскакиваю мимо волков. Бардульф замечает меня и рычит, но Эвандер набрасывается на него и валит с ног прежде, чем он успевает броситься за мной. Плеснув в воду, я опускаюсь на колени, складываю руки и закрываю глаза.

— Волст, я взываю к тебе. Пожалуйста, умоляю тебя, помоги мне. — Сначала ничего. Только звуки дерущихся волков и бегущей воды. Руки дрожат, я крепче сжимаю их, потянувшись к ним с помощью своей магии. Чувствую, как Эвандер обвязывает нить вокруг моего пальца. Я не могу допустить, чтобы с ним что-то случилось — не раньше, чем я скажу ему, что он для меня значит. — Пожалуйста, Волст, Грувун, кто угодно. Пожалуйста.

Течение полностью прекращается. Я открываю один глаз, потом затем другой. Вода выглядит так же, как и обычно. Вот только она неестественно неподвижна.

— Волст? — шепчу я.

По воде пробегает рябь, источник которой не виден.

— Помоги ему. Пожалуйста, спаси Эвандера.

Поток расходится в стороны, струясь в воздухе как гейзер. Кулак воды обрушивается прямо на Бардульфа, отбрасывая его к дереву одной мощной волной. Затем вода просачивается обратно в ручей и течет как ни в чем не бывало.

Бардульф не двигается.

— Неужели он… — Я встаю, чтобы попытаться заметить, как поднимается и опускается его груди. Неужели я только что убила? Эта мысль потрясла меня до глубины души, и я начал дрожать всем телом.

Эвандер бросается к нам, по пути принимая человеческую форму. Мой плащ у него на плечах, и он быстро развязывает его, надевая на меня. Затягивая застежку.

— Ты в порядке? — поспешно спрашивает он.

— Ты… — Я оглядываю Эвандера с ног до головы: он весь в синяками и порезами. Глубокие раны на плечах, где Бардульф набросился на него. — Ты ранен.

— О, это? — Эвандер улыбается. Улыбка натянутая и не доходит до его глаз. Я вижу, как он морщится от каждого движения. — Ничего страшного. Бывало и хуже.

— Нам нужно обработать эти раны. И Бардульф…

Мужчина, о котором идет речь, рывком возвращается к жизни. В процессе перекатываясь на бок, он переходит из волчьей формы в человеческую, выкашливает воду. Он бормочет.

— Чтобы убить ублюдка, потребуется нечто большее, к сожалению, — мрачно говорит Эвандер, в его словах чувствуется гнев.

— Эвандер, — быстро шепчу я, пока Бардульф все еще пока Бардульф не успокоился. — Он видел нас.

— Что? — Эвандер сосредоточенно смотрит только на меня.

— Он видел нас, — повторяю я, стараясь подчеркнуть каждое слово. — Вместе. Он знает.

— Она права. — Бардульф все равно услышал, несмотря на мои попытки вести себя тихо и говорить, пока он отвлекся. — Я все видел. — Он, повернувшись на другой бок, медленно сел лицом к нам. — Я отдаю тебе должное, Эвандер, я не думал, что ты способен на такое. Пойти против Конри, когда внешне ты всегда был таким преданным. Ты думаешь, что только потому, что ты рыцарь, наделенный некоторым обаянием короля, ты можешь украсть его сучку?

— Назови ее так еще раз, — угрожает Эвандер, Руки сжаты в кулаки так сильно, что на руках вздуваются мускулы.

— Королевское очарование… — тихо повторяю я, сведя брови. Прошло столько дней с тех пор, как я в последний раз почувствовала, как погружаюсь в ауру Конри, что я почти забыла об этом.

— О, ты не знаешь? — Внимание Бардульфа приковано исключительно на меня. По его губам скользит ухмылка. — Он не сказал тебе, да? Конечно, не сказал.

— Хватит, — огрызается Эвандер.

— Мы, рыцари, приносим клятву Королю Волков, и, конечно, он отнимает у нас способность иметь детей. Но за нашу верность мы не остаемся с пустыми руками. Нет… мы можем не иметь детей, но мы не лишены в удовольствиях партнеров. Более того, все становится проще. Наши клятвы делают нас продолжением Волчьего Короля, и поэтому мы получаем часть его сил.

— Я сказал, хватит! — рычит Эвандер, бросаясь к Бардульф.

— Дай ему сказать! — огрызаюсь я. Эвандер замирает на месте. Мое сердце колотится, но уже не от страха, что я убила, и не от того, что Бардульф собирается сделать. Я натягиваю на себя плащ, словно могу защититься себя от этой правды.

Бардульф завывает от смеха.

— Ах ты, кабель, она не знала. Да, Фаэлин. Твой защитник, дорогой рыцарь использовал силы, которые он скрывал от тебя, чтобы заманить тебя в свою постель.

Глава 32

Я перевела взгляд на Эвандера и встретилась с ним глазами.

— Это правда? — Слова — не более чем дрожащий шепот. Страх за то, каким может быть ответ, почти полностью заглушает их.

— Фаэлин, это… — Пауза невыносима.