– Меня прислала Сешат, – робко сказал Аба-Анер.

Жрец резко обернулся, и Аба-Анер в ужасе отпрянул – даже в сумраке храма он сразу же узнал того самого мертвеца, который упал из саркофага в пер-джеде города мёртвых неподалёку от Хебену.

Глаза жреца сверкнули при виде его, и он ухмыльнулся.

– А, это ты… тот самый неаккуратный хвастун… знаешь ли, что ты едва не убил меня?!

Ужас Аба-Анера был так силён, что он хотел было убежать и остался на месте только потому, что был парализован страхом. Тем не менее, он отвернулся и на негнущихся ногах попытался хотя бы отойти подальше от опасности, которая, как он был уверен, исходила от мертвеца, притворявшегося жрецом.

Вслед ему раздался странный, каркающий смех, который ещё больше напугал юношу. От ужаса, наполнившего его душу, он моментально вспотел, черты лица его исказились, на шее вздулись жилы, и Аба-Анер заставил себя побежать прочь.

Бег этот был таким же странным как смех, от которого он спасался. Аба-Анер прикладывал все силы, чтобы бежать побыстрее, но почти не двигался с места. А скребущее хихикание, похожее то ли на заикание, то ли на крики какой-то загадочной птицы, следовало за ним и заполнило всё существо юноши, который с ужасом осознал, что если даже вырвется прямо сейчас из храма, уже не сможет освободиться от того, что зашло ему в душу и захватило её. К тому же со стороны дверей к нему шёл ещё один человек – полуголый и громадный, почти вдвое выше Аба-Анера…

Тут же жрец оказался рядом с ним и схватил его за руку. Аба-Анер дёрнулся было, но рука к его удивлению оказалась тёплой и ничем не выдавала прикосновения мертвеца.

Он оглянулся. Жрец уже не смеялся. Выражение его лица было добродушным и слегка ироничным.

– Куда ты, сын Ренф-Анха? Разве ты забыл, что у тебя есть дело ко мне?

Голос его был по-прежнему сиплым и словно присвистывающим. «Расссфе ты ссссапыл, ссссто…», – слышал Аба-Анер.

– Откуда тебе известно имя моего отца? – спросил он.

– Я хорошо знал его, – ответил жрец. – Хебенские чародеи извели его. А недавно я получил его послание из Дуата, в котором он просит меня найти тебя и помочь тебе.

– Из Дуата? – вырвалось у юноши и жрец кивнул.

– Я Хамерут, жрец, – напомнил старик, и Аба-Анер кивнул, глаза его расширились, а напряжение ушло.

– Тот самый Хамерут…

– Да, – кивнул Хамерут. – Я тот самый жрец храма Джехути, которого хорошо знал твой отец. В поисках тебя я бросил храм, оставив его на попечение своих помощников и в сопровождении Птахотепа направился сначала в Хебену, а затем в Мер-Нефер. Я собирался забрать тебя сюда, в Унут.

– А что же… – Аба-Анер хотел спросить о том, как случилось, что Хамерут умер, но тот понял его по-своему и перебил:

– Я жрец, и не всегда принадлежу себе. Я услышал зов и вынужден был лечь в пер-джед, чтобы получить сехем5. Но теперь я готов исполнить распоряжения Сешат. Она сказала, что нам нужно найти какого-то мальчика…

– Да, Шере.

– Что ты о нём знаешь?

– Я его никогда не видел, но знаю, что у него волосы цвета красного песка, значит, узнать его будет несложно.

Хамерут кивнул, а Аба-Анер продолжил.

– Я лечил его отца, Сафа…

– Сафа? Он разве всё ещё болен?

– Он едва не умер, мне пришлось погрузить его в долговременный сон, пока я ищу средство от его болезни.

Хамерут задумался. Некоторое время он молчал, а затем сказал:

– Саф двадцать пять лет назад сбежал из Унута, став свидетелем того, как Птахотеп… словом, одного происшествия, о котором не стоит распространяться. В Мер-Нефере мы столкнулись с ним лицом к лицу, лицо его исказилось, и я понял, что он узнал и меня, и Птахотепа. Пришлось уложить его в постель, чтобы он нас не выдал… Но он должен был проболеть не больше трёх-четырёх дней, чтобы мы успели уйти. Это была просто слабость…

– Похоже, что местный харап таким образом пытался завладеть его домом, женой и дочерью.

– Харап? В Мер-Нефере их немного. Который из них?

– Хабау.

На губах Хамерута мелькнула усмешка.

– Да, я помню этого пройдоху, – просипел он.

Аба-Анер уже несколько раз бросал взгляды на неподвижно стоящего человека, который подошёл к ним со стороны входной двери. Хамерут заметил это:

– Это Птахотеп, – сказал Хамерут. – Не обращай на него внимания. Боги наказали его за преступление. Он теперь мертвее мёртвого, хотя и не умирал. Просто бездумный раб, хуже раба. Вот смотри.

И Хамерут поднял руку, не глядя в сторону Птахотепа. Тот тут же упал наземь и принялся своей одеждой протирать пыль с сандалий Хамерута. Хамерут презрительно плюнул на него, а тот заулыбался и заискивающе заглянул в его глаза. Подождав немного, Хамерут оттолкнул Птахотепа ногой, и тот, не говоря ни слова, униженно отполз в сторону и сел у стены.

– Он же просто дурачок, – сказал Аба-Анер, и ему показалось, что Птахотеп метнул в его сторону быстрый и злобный взгляд.

– Хуже. Он мертвее мёртвого, – повторил Хамерут. – Боги отняли у него его Ка, и его Ба и его Шу… теперь он не человек и даже не животное, а просто оболочка, хат.

Птахотеп несколько раз коснулся лбом полаи замер. Аба-Анер с сожалением посмотрел на него.

– Так значит, нам нужно найти мальчика с песочными волосами, который попал к кому-то из местных чародеев, – сказал Хамерут. – Что ж, задача несложная, но придётся походить ногами. Вперёд, – скомандовал он.

И они тут же вышли из храма. Птахотеп безмолвно плёлся вслед за ними.

– Скажи, Хамерут, а что делала Сешат в том пер-джеде? – немного помявшись, спросил Аба-Анер.

Хамерут покосился на него.

– Если она захочет, то сама тебе скажет. Могу только сказать тебе, что это было связано со мной. Без её помощи мне невозможно было бы вернуться в этот мир…

– То есть, она знала тебя? – уточнил Аба-Анер.

– Конечно, знала, ведь она же тебя ко мне и направила. Но тебе тогда это знать было не нужно, как и многое другое. Поэтому она сделала всё, чтобы увести тебя из моей гробницы…

– Твоей? – удивился Аба-Анер. – Это твоя гробница? Такая роскошная? А почему так далеко от Унута?

– Ты слишком любопытен, сын Ренф-Анха… – и Хамерут неодобрительно посмотрел на него.

– Послушай-ка, Хамерут… – в голове у Аба-Анера уже роились десятки вопросов о мирах живых и мёртвых, о богах и более практических вещах, но, заметив в глазах жреца холодный блеск, он счёл за лучшее умолкнуть и дальнейший путь они шли молча.

За сотню локтей до роскошного дома, находящегося уже за городской чертой, Хамерут кивнул Птахотепу, и тот побежал вперёд. Оказавшись возле дома, он начал стучать в ворота, сопровождая стук громкими криками.

Таким образом, к моменту, когда Хамерут с Аба-Анером