подошли, ворота были уже открыты, и привратники, склонившись в поклоне, провожали взглядами хорошо известного им жреца с юношей. Хамерут уверенно шёл к дому, так же уверенно зашёл в него и по-хозяйски проследовал по комнатам.

Впереди них суетливо бежал прислужник, который изо всех сил старался опередить гостей, чтобы успеть сделать доклад хозяину. Он опередил их на какие-то мгновения и едва раскрыл рот, как был отодвинут в сторону вошедшим в комнату Хамерутом.

Комната была с одним небольшим окошком на самом верху и напоминала подвал. Хозяин в полумраке, при свете одного факела, что-то варил в небольшом бронзовом котелке. В воздухе стоял удушливый запах разлагающейся плоти и горящей серы.

– Снеб! – просипел Хамерут, и чародей оглянулся.

При виде Хамерута на лице его появилась фальшивая улыбка, а взгляд сделался вороватым. Он сразу же оставил свои дела и поклонился:

– Приветствую тебя, великий жрец Джехути, чья мудрость…

– Хватит, – махнул рукой Хамерут. – Оставь свои льстивые речи, мне известно, что вы все говорите обо мне в моё отсутствие.

Снеб замолчал и опустил глаза.

– Что угодно великому жрецу?

– Мне угодно знать, где находится мальчик с волосами необычного цвета, который появился здесь, в Унуте, вчера.

Снеб ответил, не поднимая глаз:

– Великому жрецу известно, что у нас не принято хвастать добычей. Лишние слова, лишние хлопоты…

– Я хочу видеть всех, кто есть у тебя, – сказал Хамерут.

– Я, о достойный жрец, давно закончил с этим… Теперь мои амулеты не содержат ничего, взятого из человека – ни из живого, ни из мёртвого.

Хамерут подошёл к нему вплотную и за волосы поднял голову так, чтобы видеть лицо.

– Вся ваша чародейская шайка давно напрашивается на новую встречу с богами. Не хочешь ли ты, чтобы они вернулись доделать то, что начали в прошлый раз?

Замешательство отразилось на лице чародея, которого Хамерут держал за волосы.

– Ты же знаешь, о достойнейший Хамерут, что мы больше не нарушаем своих обязательств…

– Действительно. Запретов охоты на людей среди них нет. Боги не вмешиваются в жизнь людей. Но иногда судьба человека является частью божественного промысла, которому вы обязаны подчиниться. Это тот самый случай. Итак, где этот мальчик? Говори или я придушу тебя, а на пути в Дуат тебя встретит богиня Хатхор!

Снеб попытался вырваться из рук Хамерута, но тот резким движением поверг его на пол и поставил ногу на голову.

– Говори, мерзкий убийца детей! – просипел Хамерут.

– Я не зна-аю, – протянул Снеб, даже не пытаясь подняться. – У меня точно нет такого мальчика. Я готов, я готов показать их всех…

– Веди!

Вскоре они оказались в небольшом подвале, в коридоре которого были четыре запертые двери. В углу дремал охранник, который при появлении визитёров лениво поднялся и внимательно всмотрелся в их лица. Увидев среди вошедших Снеба, он снова сел.

– Вот, великий жрец, – заискивающе суетился Снеб, бегая от двери к двери. – В этих двух комнатах никого нет, пройди посмотри, – и он услужливо отворил двери комнат.

Хамерут зашёл в обе и убедился, что они пусты. Воздух в комнатах был удушливый, стоял запах разложения, и Аба-Анер, поморщившись, зажал нос пальцами.

– Я больше двоих или троих живчиков нынче не держу, – продолжал суетиться Снеб. – Невыгодно, – развёл он руками. – Пока ещё покупателя на амулеты найдёшь, корми их.

– Молчи! – одёрнул его Хамерут. – Мне подробности ваших мерзостей ни к чему.

– В этих комнатах по одному, – сказал Снеб. – Тут мальчик, там девочка. К девчонке лучше не соваться, она бешеная.

Хамерут нахмурился.

– Как только открываем дверь, бросается и кусает. Хотели её к стене приковать, да она у слуги ухо откусила, он теперь залечивает раны, а она так и караулит у двери.

– Открывай! – сипло сказал Хамерут и цепко схватил Снеба за туловище.

Тот попытался вырваться, но, получив хорошего тумака от Птахотепа, прекратил попытки, отодвинул засов и приоткрыл дверь. Одновременно он весь сгруппировался и закрыл руками живот. Но ничего не происходило, в комнате стояла тишина. Снеб отошёл на безопасное расстояние и, подозвав охранника, приказал ему открыть дверь. Тот так же, соблюдая меры предосторожности, медленно открыл её и вошёл в комнату.

– Сдохла, – раздался изнутри его голос. – А я думаю, чего так тихо…

– Как сдохла? – встревожился Снеб. – Вчера вечером была жива…

И он хотел было зайти в комнату, но Хамерут преградил ему путь и зашёл первым. За ним последовал Аба-Анер.

Почти обнажённая девочка лежала на полу на спине, широко раскинув руки и ноги. При свете факела лицо её было бледно-жёлтым с синеватым оттенком, фиолетовые губы приоткрыты. Туловище спереди пересекал длинный рубец, начинавшийся в районе желудка и заканчивавшийся под пупком. У Аба-Анера сжалось сердце.

– Её… разрезали? Зачем? – вырвалось у него.

Снеб бросил на него злобный взгляд и наклонился над телом. Он ощупывал его, вслушивался, положив ухо на грудь, и, наконец, встал с видом сильнейшего потрясения. Глаза его рыскали по комнате, ни на чём не останавливаясь, изо рта вырывалось шипение. Он потрясал руками и топал ногами, а с его уст сорвалось грязное ругательство.

– Я разорён! – выкрикнул он, выругавшись. – То, что осталось, стоит не больше, чем взятое из могилы.

– Что… осталось? – непонимающе спросил Аба-Анер. – Ты о чём говоришь, харап?

– Он не харап, – просвистел Хамерут. – Он принадлежит к самой срамной профессии из всех существующих. Любая девка, предлагающая себя на пристани, больше заслуживает уважения, чем он…

До Аба-Анера, наконец, дошло, что происходит. Глаза его расширились, лоб сморщился, и он с кулаками набросился на Снеба. Тот шарахнулся в угол, сел на пол и, закрыв голову руками, заорал:

– Убивают!

В комнату тут же ворвался охранник, до сих пор остававшийся снаружи. Увидев, что Аба-Анер наносит удары кулаками его хозяину, он невольно усмехнулся, а затем, напустив на себя грозный вид, кинулся оттаскивать юношу от колдуна.

Хамерут засмеялся длинными свистящими звуками с короткими беззвучными промежутками. Затем он похлопал Аба-Анера по плечу и сказал:

– Надо бы всё это отродье тебе отдать… чтоб при жизни получили награду свою. Да нельзя, друг мой, жаль, но нельзя. Эй, ты, – обратился он к Снебу, который всё ещё сидел в углу, сжавшись, – показывай последнюю комнату.

Снеб поднялся и, покосившись на Аба-Анера, выскользнул из комнаты. Открыв последнюю дверь, он зашёл внутрь и, убедившись, что единственный его пленник жив, вышел в коридор. Хамерут прошёл в комнату и встал в дверях, закрыв своим телом весь проём.

– Его здесь нет, – сказал Хамерут, поворачиваясь к Аба-Анеру. – Пойдём отсюда.

Затем он повернулся к Снебу, который держался подальше от Аба-Анера:

– В том мире, куда ты обязательно рано или поздно придёшь, ам-мутово отродье, тебя не ждёт ничего хорошего. Всё своё ты уже получил здесь.

Затем, когда они шли по улице, и Аба-Анер немного пришёл в себя от потрясения, он спросил:

– Хамерут, для чего они это делают?

– Для колдовства, юноша. Для чего же ещё? Амулеты из живой плоти имеют особенные свойства,