Шрифт:
Закладка:
— Что происходило дальше? Как люди стали работать на роботов?
— Во время посадки ковчег разрушился, вдоль линии падения разлетелось множество мелких частей, но в основном корпус разломился на три крупных части: носовую (где позже расположились рабочие корпуса и лаборатории), середину с куполом капитанской рубки (роботы назвали ее храмом), и корму, где двигательный отсек переоборудовали в цеха и склады. Каждая из трех частей стала поселком, в них начались работы по восстановлению разрушений и изучению планеты, которую, как в древних текстах, назвали Новой Землей. Роботы запустили репликатор, тот произвел необходимое количество роботов, заложенное в него программой для выполнения после посадки. Дело дошло до активирования анабиозных камер, в которых в полет длиною в сотни лет отправились люди. Внешне камеры походили на обычные транспортные ящики. Появившиеся из них существа не укладывались в картину мира Отца Настоятеля. Изучение технической и художественной литературы приводило к спорным мыслям, а допустить, что ошибка закралась в основу сложившегося миропорядка, Отец Настоятель не мог. Новых существ нарекли роботами и отправили на работы по добыче полезных ископаемых, которые требовались репликатору. Людям поставили теплые ангары и назначили смотрителей. С тех пор ничего не менялось. Люди живут своей жизнью, а роботы своей, и никому нет дела, кто кого как называет и кто как назывался раньше.
Сказочник умолк. Капитан сидел, задумчиво глядя в деревянную стенку. Для одного дня он узнал слишком много. Судьбоносные решения нельзя принимать сгоряча, и бригадир правильно сделал, что перенес собрание на завтра. Чтобы выбрать между «хорошо» и «плохо», их нужно осмыслить. Одно легко может оказаться другим.
— Тебе не понравится то, что я сейчас скажу, — заговорил, наконец, капитан. — Завтра вечером бригадир и помощник объявят, что опасность превышает допустимые пределы, и в главном я с ними согласен. Бригадир прав: думать нужно не только о достоинствах твоего предложения, но и об опасностях. Все хотят лучшей жизни, но когда выбор стоит между налаженной жизнью и борьбой, где можно погибнуть, большинство предпочтет оставить все как есть. Сейчас я не говорю, правильно это или нет, по большому счету правым можешь оказаться именно ты. Я перечисляю обстоятельства, которые влияют на решение. На мне, как и на бригадире, лежит ответственность за наших людей, мы должны думать о будущем. Все хотят лучшего будущего, но оно имеет свою цену. Если мы пойдем на твои условия, мы можем умереть. Все. В таком случае лучше плохое будущее, чем никакого. Но я руковожу охотниками — людьми с оружием, и они умеют это оружие применять. Получается, решение сейчас зависит от меня. Опасное решение. В обоих случаях можно проиграть. Скажу честно, я до сих пор не знаю, как поступить. По-своему ты прав, твои идеи мне нравятся, но они угрожают нынешнему мироустройству. Если погибнут люди, отвечать за их смерть придется мне. Если роботы перестанут нас лечить, отвечать тоже придется мне. У меня незавидное положение. — Капитан облокотился на тюфяк чуть дальше, снова задев ногу Анюты. Анюта вновь отодвинулась, почти вжавшись в стенку. — У тебя красивая подружка.
— Да, мне повезло с ней. — Сказочник, наконец, заметил, как Анюта жмется к стене, и подвинулся, чтобы она перелегла выше и смогла поджать ноги.
Она поджала, но вышло еще хуже, теперь капитан косился на ее коленки.
— Бригадир, его помощник и многие другие считают, что ты опасен для нас, — продолжил капитан. — Тебя захотят изгнать. Но изгнать — это не решение. Ты уйдешь в дом юхвостов и поможешь им победить нас. Значит, бригадир с помощником найдут другой способ избавиться от тебя — такой, чтобы наверняка.
— Ты никак не скажешь, к чему склоняешься сам, — не выдержал Сказочник.
— Потому что я в замешательстве. Доводы «за» и «против» тебя в моей голове уравновесились. В одном случае я вместе со всем домом сезапов остаюсь без счастливого будущего, в другом появляется много новых проблем. Я не знаю, как поступить, и нет ни одного нового повода принять ту или другую сторону. Ни одного. Даже самого маленького. Поверь, помочь мне принять правильное решение может что угодно. — Капитан уже не косился, а прямо уставился на коленки Анюты. — У тебя красивая подружка.
Хозяйским движением похлопав Анюту по ноге, он поднялся. Сказочник тоже встал.
— Если вам на ум придет какой-нибудь новый повод склонить меня на свою сторону, — сдвинув занавеску, капитан на миг остановился в проходе,— вы знаете, где меня найти. Я буду у себя. Один. До самого утра.
Он ушел.
Сказочник поглядел на Анюту. Она еще не видела его таким. Он был не просто взволнован, он был на пределе. Рушилось дело его жизни.
Важна ли для него любовь? Нет. Чистота и верность любимому человеку? Тоже нет. Для него важен успех. Только успех. Ради него Сказочник пойдет на все. Кто помогает достичь успеха, тот друг, кто мешает, тот враг.
— Анюта. — Он взял ее руки в свои ладони. — Будущее человечества зависит от тебя.
***
Она вернулась под утро. Комната была пустой, тюфяк — холодным. Анюта упала лицом в тюфяк и лежала так, не двигаясь и стараясь не дышать, чтобы не чувствовать размеренных движений тела вверх-вниз, которые теперь ненавидела всем сердцем. На душе все выгорело, там пахло гарью и гнилью. Хотелось умереть. Закрыть глаза и не проснуться. А если проснуться, то другим человеком в другом мире.
Рассвело. С первым теплом кто-то вышел в тающий снег и грязь, о чем сообщил скрежет засова. В доме взбурлила жизнь — разнеслись голоса, загрохотали шаги. Шахтеры и охотники готовились к новому рабочему дню. Анюта не выходила из комнаты. На самом деле ей хотелось встать в коридоре и стоять до тех пор, пока не появится Сказочник. Из чьей комнаты он выйдет?
Допустим, Анюта узнает, где ночевал Сказочник. Но и он узнает, что она следила за ним. Какого отношения ожидать после?
А какого отношения ждать теперь, после того, что произошло? Она хотела как лучше, а о том, как ее согласие выглядит со стороны и
