—Спасибо большое. Потрясающе красивые цветы. Розы Кахала я просто обожаю. Цвет совершенно неизбитый, и в интерьере смотрятся шикарно.

С молчаливым кивком Адиль отступает назад. Мамина восторженность как и обычно привела его в ступор. Первое время, наблюдая за ними, я отчаянно хотела помочь им поддержать диалог, но быстро оставила эти попытки. Сейчас несовместимость их темпераментов меня забавляет.

—Так!— в гостиную как всегда весело и шумно заходит Олег. В руках — охапка шампуров со скворчащими шашлыками.— Все на месте? Вот и отлично. Мясо как раз готово.

Рот моментально наполняется слюной. Ох уж этот запах.

—Просила его обойтись без мангала, чтобы стол в дачное застолье не превращать, но он разве послушает?— возмущенно сетует мама.— Я рыбу и утку видимо зря готовила.

Опустив ношу в заготовленное блюдо, Олег по-хозяйски сгребает маму в охапку и звонко чмокает в щеку.

—Гости непременно все твои блюда попробуют, Ирмуся. Ты же у меня так готовишь — ум отъешь. А шашлыки мы молодежи с собой завернем,— и подмигивает мне.— На завтрак.

—Прическу испортишь, медведь,— мама шутливо толкает его локтем. Лицо розовое, улыбающееся.

Мы с Ксюшей переглядываемся.

Милые, да?

Да! Такие птенчики.

—Ну раз все готово — давайте садиться!— энергично хлопает в ладоши Олег.— Отметим Ирмино восемнадцатилетие.

Мама взмахивает рукой.

—Ой, болтун. Ирме скоро пятьдесят стукнет.

—Вы все равно на свой возраст не выглядите,— заверяет Ксюша.— Я маме недавно ваши фотографии показывала, она ахнула. Совсем, говорит, не поменялась.

—Спасибо большое,— как и всегда, с достоинством принимает комплимент мама.— Это все здоровые сон и еда, и конечно любовь.

Рассаживаемся. Сегодня мне суетится не приходится: на правах именинницы мама взяла под свой личный контроль содержимое всех тарелок. Меня, Олега и Ксюшу она не спрашивает о предпочтениях: просто кладет все, что есть на столе. С Адилем — другое. Тут она осторожничает.Это тебе положить? Будешь вот это?С ним она пока не всегда знает, как себя вести.

Когда отзвучали первые тосты, мама присаживается на своего любимого конька — разузнает о последних новостях их жизни моих друзей.

—А как там Робсон поживает? Дочке его сколько уже? Годик есть уже или нет?

Мы с Ксюшей, не сговариваясь, вновь скрещиваем взгляды. Обе прячем улыбки. Даже Адиль, ковыряющийся в куске рыбы, незаметно усмехается. В стремлении быть в теме, мама забавно назвала Роберта Робсоном.

—Нет еще. Через три месяца вроде бы должно исполнится. Он фотографии показывал: на него похожа очень.

—Да, очень похожа!— с энтузиазмом подхватывает мама.— Я уж видела в инстаграме. А мать у нее светленькая, да? Волосы у девчушки прямо белые. Аня как держится? Все еще переживает наверное?

Аню мне по-хорошему жалко. Роберт решил не держать свое отцовство в тайне и после недавнего визита в Иркутск запостил фотографию с дочкой. Аня попыталась устроить скандал и в очередной раз была поставлена на место. Грозилась уйти, но снова никуда не ушла.

—Даш, а ты чего все в телефон смотришь?— немного обиженно спрашивает мама.— Скучно тебе с нами?

—Анализы должны прийти,— поясняю я, быстро гася экран.— Проверяла.

Все внимание стола разом переключается на меня и приходится отшучиваться:

—Ничего криминального. Биохимию сдавала. Билирубин, холестерин. Я же медик, в конце концов.

Убедившись, что со мной все в порядке, взгляд мамы переключается на Ксюшу.

—А у тебя как на личном фронте? За такой красоткой и умницей очередь из мужчин должна стоять.

—На самом деле мама хочет узнать, не сошлась ли ты с Сеней,— беззастенчиво ерничаю я.— Если ты не в курсе, она вас уже второй год шипперит(шипперить(сленг)— представлять, что какие-то персонажи (книги, фильма, сериала, игры) или популярные люди состоят в романтических отношениях, хотя в действительности это не так.— прим. автора).

—А что такого?— с искренним недоумением переспрашивает именинница.— Сене как раз такая девушка как Ксюша нужна. Серьезная, собранная. А то что-то он в последнее время часто в бары стал ходить. Я даже волнуюсь немного.

—Мама ставит диагнозы по инстаграму,— шепчу я, трогая Адиля за колено.

—Хорошо, что у меня его нет,— беззвучно усмехается он.

С Сеней, Андреем и Димой мы почти перестали видеться. Иногда по случайности пересекаемся в любимых местах и перекидываемся парой дежурных фраз. За это время я успела смириться с мыслью, что не со всеми возможно сохранить дружеские отношения на всю жизнь. Но главное, что люди, которые по-настоящему принадлежали мне, остались: Роберт, Ксюша, Артур и Ядвига.

От Робсона я знаю, что у Димы все хорошо. Он на пару месяцев слетал в Америку по работе, кажется познакомился там с кем-то. Роберт в подробности не вдавался, а я не стала расспрашивать. Как правильно заметил Дима: «Все будет, когда придет время».

Вспыхнувший экран отвлекает меня от обсуждения Ксюшиной личной жизни. Пришел долгожданный почтовый конвертик.Сгорбившись, я нависаю над развернутой электронной почтой, как если бы кто-то изъявил желание в нее подглядеть. Анализов я сдала действительно много: там и расширенная биохимия, и общий анализ крови и длинный список гормонов. Лихорадочно пролистывая пдф-файлы, я выискиваю тот самый, который ждала сильнее всего.

Когда нахожу, делаю секундную паузу и только потом жму «Открыть». Сердце барабанит в солнечном сплетении, ладони нагрелись и дрожат. Трижды пробежавшись глазами по буквам и цифрам, я гашу экран и тянусь за водой. Отпечатки пальцев на стакане еще никогда не были видны столько отчетливо.

—Ты чего?— Адиль касается моего локтя.

Я проталкиваю в себя глоток за глотком. Пальцы уже не дрожат, они ходят ходуном, губы парализовало улыбкой.

—Дашуль, анализы пришли?— прорывается сквозь шум в ушах голос мамы.

Я выпускаю стакан из рук, киваю. Лучше бы выйти ненадолго из-за стола и побыть с собой наедине, а не сидеть улыбающимся истуканом с намокшими глазами. Не получается так сразу с собой совладать. Слишком сильны эмоции.

В лучшей манере Адиля я вновь молча киваю. Но я все-таки не он, а Даша, которая никогда не славилась способностью держать эмоции в себе, а потому шепотом, на выдохе, добавляю:

—ХГЧ три тысячи пятьсот. Я беременна.

Я не сразу вижу, какой эффект произвела эта фраза, потому что слишком погружена в ощущения. Радость, соразмерная счастью, растет во мне по мере осознания сказанного. Беременна. Абсолютная нормальная реакция нормальной женщины. Я не расстроилась и не испугалась. Я бесконечно, неописуемо рада… Нет, счастлива. Я не боюсь заводить детей. Это с Димой боялась, но не с ним.