Когда мы подъезжаем к многоэтажке с зеркальными окнами, мне приходится в очередной раз за вечер прятать улыбку. Случилось то, о чем я втайне мечтала: Адиль привез меня на свою съемную квартиру.

Здорово, что он выбрал именно это место: здесь довольно спокойно и при этом рукой подать до шумного центра, а неподалеку есть большой парк — один из лучших в городе. При выборе квартиры мы с отчимом в том числе рассматривали этот район, но неожиданно подвернулся вариант ближе к моей работе.

—Уже можно выходить?— с показной шутливостью переспрашиваю я.

—Можно,— подтверждает Адиль, глуша двигатель.

В противовес его немногословности мне от волнения напротив хочется сыпать словами. Адиль действительно все помнит и слышит. В нашей последней ссоре я упрекнула его в том, что он не пускает меня в свой мир, и сегодня он решил это исправить.

—Давай угадаю,— продолжаю тарахтеть я, когда он открывает подъездную дверь.— Сейчас я наконец увижу, где ты живешь?

Он кивает.

—Ты очень догадливая.

—Мне нравится этот район. Снимать здесь очень наверное дорого.

Я намеренно проглатываю тираду о том, что с нынешними ценами на аренду, было бы рентабельнее взять ипотеку и не выбрасывать деньги на ветер. Хватит. Адиль вправе распоряжаться заработанным так, как ему угодно. И мне и впрямь нужно переставать даже в мыслях играть в мамочку.

—Какой этаж?— интересуюсь я на входе в лифт, несмотря на то, что ответ станет известен через какие-то пару секунд.

—Предпоследний,— отвечает Адиль, нажимая нужную кнопку.— Последнего не было.

—А ты хотел именно последний?

—Там крыша.

Потупившись, я улыбаюсь. Приятно думать, что он хотел арендовать квартиру на последнем этаже в дань нашим давним вылазкам к звездам. Правда тогда мне казалось, что Адиль не слишком-то жалует подобное времяпрепровождение из-за боязни высоты, и скорее делает это ради меня.

—Вид отсюда наверное обалденный. Как в Нью-йорке,— не унимаюсь я.— Правда я не была в Нью-Йорке, но в фильмах постоянно такое показывают. Я кстати собиралась поехать в Америку в начале этого года, даже визу сделала, но с работой не получилось.

Никак не прокомментировав этот словесный поток, Адиль выпускает меня из раскрывшихся двери лифта. По мере того как мы целенаправленно идем по коридору, я все явнее ощущаю волнение. Кажется, будто встреча в «Дартс» и пылкая речь Димы случились давно, и с каждым шагом я безвозвратно удаляюсь от прошлой жизни. Наверное, потому что долгое время я до конца не верила, что когда-то мы с Адилем будем шагать рядом в совместное будущее. Казалось, что все время нужно будет его догонять и это гонка непременно будет полна моих страданий.

—Сто сорок пять,— с улыбкой произношу я, глядя на стильную металлическую табличку рядом с дверью.— Красивое число.

—Почему?

—Не знаю. Просто красивое. Сто сорок пять — это ведь не сто сорок три и не сто тридцать девять.

Дверь с щелчком распахивается, заставляя меня на секунду замереть в предвкушении. Я как и многие женщины люблю разглядывать интерьеры, и сейчас мне крайне интересно, что ждет внутри. Какую обстановку Адиль выбрал для проживания, повзрослев, и в каких цветах себя видит?

Реальность заставляет меня растерянно замереть на пороге. Почему-то тут нет свисающих с потолка светильников, ни постеров на стенах, ни даже комода. Здесь вообще нет мебели, за исключением разве что стоячей вешалки, и к тому же в воздухе пахнет краской.

—А…— оторвавшись от желтого света одинокой лампочки, я непонимающе смотрю на Адиля.— Здесь ремонт идет?

Кивнув, он скидывает с ног кроссовки.

—Да. Я думал, быстрее будет, а уже месяца три тянется. Давай сюда куртку. Повешу.

Я позволяю стащить с себя пуховик и делаю первые робкие шаги по свежеуложенному паркету. Кое-где даже плинтуса не установлены.

—Там еще нет ничего, кроме кровати,— предостерегает Адиль, когда я пытаюсь свернуть налево.— Иди лучше вон туда. Там поинтереснее будет.

Я послушно шагаю вперед и, миновав раздвижные стеклянные двери с модной черной окантовке, останавливаюсь. Здесь находится кухня, которую недавно привезли, судя по защитной пленке на фасадах. Шкафы на современный манер не имеют ручек, а внутри установлена куча встроенной техники: от посудомойки до кофемашины.

—Красивая,— с трудом выговариваю я.— Мне цвет очень нравится. Приятный и не холодный. Ты сам выбирал?

—Не-а. Я же ни хера в этом не понимаю. Дизайнерша тут целыми днями суетится. Робсон которую посоветовал.

Я не могу так сразу на него смотреть. Эмоции слишком крепко взяли меня в плен. Я такая дура… Господи, какая же я дура. Учила его правильно жить, будто бы сам он думать не способен. Считала, что Адиль одним днем живет, а он… Нанял дизайнера.

—И давно ты ее купил?— я все еще не поворачиваюсь к нему лицом, потому что боюсь что-то расплачусь.— И почему не сказал тогда… Когда я как конченная сука в твоей машине распиналась?

—Почти сразу как вернулся. Тут черновая была. Переехал, когда полы застелили.

И даже сейчас не пытается ткнуть меня носом, мол, смотри, как ты ошибалась.

—Классное место,— раздвинув губы в натянутой улыбке, я оборачиваюсь.— И полы мне нравятся. Люблю, когда укладывают елочкой.

—Я даже не в курсе, что такое елочка,— отшучивается Адиль, который кажется смущенным не меньше моего.— Долго так тянется, пиздец…Я думал, к концу месяца уже все будет готово, а тут еще пахать и пахать.

—Ты поэтому меня не приглашал?

Кивает.

—Хотел, чтобы ты уже когда-более менее закончено будет, посмотрела.

У меня нет слов. Вернее есть парочка. Карина со своей психологической теорией полностью провалилась. Адиль совсем не мой отец. Даже близко не он. Похож только немногословностью.