– Можно сказать, что я похож на него.

– И чем же?

– Тем, что у меня вместо настоящих друзей лишь вымышленные.

– Почему, Крис?

– В нашем мире, где я живу, друзей не заводят, у нас не принято быть чьим-то другом.

– Какой странный мир. И где этот ваш мир находится, интересно мне знать? – Страх Рэя постепенно сменился на интерес к существу из другого мира.

– Я не могу тебе сказать, человек, но если ты кому-нибудь расскажешь, что видел меня, то те, кто охраняет наши чертоги, вынуждены будут принять меры.

– И какие это такие меры?

– В лучшем случае тебя просто уничтожат, а в худшем отправят в стеклянный город.

– Бронкс и остальные ребята не поверят мне, если я им расскажу о тебе, да и звание чудака мне совсем не нужно, хватит с нас одного Сони.

– Чудаком в вашем мире получается быть плохо, выходит, Сони – плохой человек, но почему он тогда тебе друг?

– Нет, не совсем, то есть, как тебе объяснить, он мой друг, просто у него мозги набекрень. Допустим, если все начинают издеваться над одноногим Шейном, Сони остаётся в стороне, ему не весело, как остальным ребятам, понимаешь, он не такой, как все.

– В нашем мире то же самое, все хотят походить друг на друга, а я вот, получается, чудак, как и ваш Сони.

– И в чём же твоё чудачество проявляется?

– Когда мне однажды предложили съесть человеческое мясо, я отказался.

– Фу-у-у-у, какая гадость, заниматься каннибализмом в современном мире.

– Вы – другой вид, это не каннибализм в нашем случае.

– Но ведь мы разумные существа!

– Рэй, дельфины – разумные существа?

– Мы однажды были с семьей в дельфинарии, они там такие трюки совершали! Выходит, что и дельфины – разумные животные.

– И тем не менее люди употребляют дельфинье мясо в пищу.

– Это варварство!

– Вот и я подумал, что варварство.

Поглаживание успокоила кота, и Роджер заурчав заснул.

– Ты заберёшь его или так и будешь стоять на месте? – наг вновь протянул кота Рэю.

– Хорошо. – Рэй, медленно подойдя к нагу, аккуратно взял из его лап Роджера. На Роджере были заметны глубокие кровавые раны.

– Это крысы его так потрепали. Крысы гнались за ним до тех пор, пока не наткнулись на меня, мне пришлось убить нескольких.

– Спасибо, Кристофер. – Рэй протянул свою руку, и наг пожал её.

– Слушай, если ты не против, я могу стать твоим другом.

– Слишком опасно.

– Я не из робких, иначе бы меня здесь попросту не было.

– Можешь прийти завтра в это же время.

– В это же время? – удивился Рэй.

– Что тебя смущает?

– Вы же забрали его у нас.

– Что мы у вас забрали, Рэй, я тебя не понимаю.

– Время. – Рэй показал Кристоферу экран мобильника, на котором время шло в обратную сторону. – Ваши корабли высадились на побережье Британского острова, пресса назвала вас головоногими, сам я вас до сей поры не видел, но теперь знаю, судя по тебе, Кристофер, каков ваш внешний облик.

– Мы никуда не высаживались, Рэй, мы уже много лет находимся под землёй, я родился на этой планете, как и мои сородичи.

– Тогда кто те, другие?

– Если ты хочешь, я расскажу тебе, но позже, сейчас мне необходимо вернуться в Харс, моё исчезновение могут заметить, и тогда мне несдобровать. Вот, возьми это. – Кристофер протянул Рэю браслет с различными символами.

– Что это?

– Это наши часы.

– И как же мне по ним ориентироваться?

– Зелёная ящерица – это восемь пополудни, в это время в нашем мире наступает ночь, мы встретимся на символе «девять».

– Следом за ящерицей на браслете изображена обезьяна.

– Я буду ждать тебя здесь завтра, когда обезьяна станет красной.

– Значит друзья, Кристофер?

– Да, Винни.

Глава X

Жан стоял на трёхочковой отметке, когда оставалось ровно три секунды до окончания матча, против извечного соперника Шарло.

– Бросай, – скандировала трибуна болельщиков их родной школы. Для победы Жалле необходимы были три очка, для ничьей – два.

Жан мог бы отдать передачу под самое кольцо, высокий Дидье уже поднял руки в ожидании мяча, но всё же Жан принял решение спасти матч в одиночку. Прежде чем бросить, Жан взглянул в лицо соперника, того самого почитаемого им Готье Верона. Этот двухметровый, красивый, мускулистый, черноволосый юноша был для него почти идолом. Все замерли, мяч пролетел над площадкой и, казалось, плавно опустился в кольцо, как вдруг что-то неведомое вытолкнуло его из корзины.

– Бой мой, – проговорил тренер Луи.

Прозвучала сирена, возвестившая об очередной, уже пятой по счёту за учебный год победе Шарло над школой Жалле.

– Единоличник Клебер, – Дидье подтрунивал над Жаном, идя с ним в раздевалку.

– Тренер, я не знаю, как такое возможно, я почти был уверен, что мяч в корзине! – негодовал Жан.

– Ничего, это всего лишь игра, ты принял решение, не побоявшись взять инициативу на себя. Да, команда сегодня проиграла, возможно, кто-то тебя и осудит, но ты должен понять одно: если ничего не делать, то и судить тебя никто не будет. – Луи улыбнулся своей обычной кривой улыбкой.

На одной из трибун сидел светловолосый мальчишка, ярый фанат Клебера, посещавший все его игры. Как только тренеры и остальные игроки зашли под трибуну, Юдо окликнул плетущегося последним Жана.

– Жан, ты был сегодня на высоте, мяч словно заколдовали, даю тебе слово, в следующий раз я принесу с собой бузинную палочку.

– Спасибо, малыш Юдо! – поблагодарил своего поклонника Жан.

– А ведь могли бы оформить ничью. – Мари догнала Жана, похлопав того по плечу. Жан остановился.

– Рад видеть тебя, даже и не думал, что ты наш фанат, – немного смутился Жан.

– Э-э-э, вообще-то я болела за школу Шарло, мой парень играл против вас под номером «пять».

– Сам Готье Верон? Тот, кем я так восхищаюсь! Ты не шутишь?

– Нисколько, Готье Верон – мой парень.

– Это правда, что скауты с «Лейкерс» приезжали на него посмотреть?

– Не просто посмотреть, они сделали ему предложение переехать в Штаты после окончания школы.

– Повезло же моей однокласснице.

– Жан.

– Да?

– У меня всё не было времени, я хотела принести тебе свои соболезнования по поводу Поля, он был замечательным человеком.

– Благодарю, Мари.

– И ещё кое-что. Я знаю, тебе сейчас тяжело переносить потерю, и друзей у тебя особо нет, кроме как товарищей по команде… В общем, ты можешь рассчитывать на меня в случае чего…

– А как же Готье, разве он не будет против?

– Что ты, Готье всё поймёт, он добрый парень.

Пожав