— Эту прелесть я заказывал у нашего ювелира, успел забрать сам — не хотелось ждать ещё один день, пока посыльный привезёт. Нравится?

— Очень красивые, Мад. Спасибо!

Хотела добавить, что слишком уж балует дорогими подарками, но вовремя прикусила губу. Вир когда-то напутствовала, что подобных фраз не нужно озвучивать мужу, а то перестанет; вместо этого просто поцеловала. Раз Маду нравится дарить ей безделицы — пусть балует её и балуется сам.

— На тебе как раз подходящее платье. Как чувствовала! Давай заколем тебе волосы?

Элге действительно успела переодеться в свежий наряд, глубокого баклажанового цвета, и волосы не заплетала, лишь собрала лентой. Кивнула со смущённой улыбкой, освободила волосы и позволила Маду заняться её укладкой. Поднять у висков наверх и закрепить аметистовой красотой. Лицо и уши оказались открытыми, а по плечам и спине волосы шёлковым огнём заструились во всей красе. Мад не удержался, наклонился и прижался губами к шее сначала справа, потом слева, возле чувствительного местечка у самого уха. Элге зажмурилась и шутливо мурлыкнула. Едва муж выпрямился, поправила локоны, перекинув пару крупных завитков на левое плечо, и улыбнулась его довольному отражению.

Он галантно подал ей руку.

— Идём?

Отужинав, отец и сын перешли в отцовский кабинет, обсудить неотложные и исключительно приватные вопросы. Мадвик послал жене извиняющуюся улыбку и обещание вернуться к ней так быстро, как только сможет. Элге забралась в приготовленную Сионой ванну, добавила в воду ароматных масел и долго сидела в горячей воде, просто наслаждаясь моментом. В промозглую сырую дождливую пору хотелось солнца и весенних ароматов, и Элге капнула масел с запахом гиацинта и свежей зелени. После, завернувшись в тёплый уютный халат, устроилась с книгой в кресле возле постели и прихватила с собой и гребень. Горничной нравилось ухаживать за длинными волосами госпожи, но Элге частенько отнимала у неё эту обязанность и возилась с волосами сама. Сиона в дороге устала куда больше, ещё и после то вещи разбирала, но хлопотала вокруг неё.

— Сиона, подойди, — позвала Элге.

Она не раз собиралась спросить саму женщину, но каждый раз что-то отвлекало.

— Скажи мне, отчего вы так не ладите с лордом Мадвиком?

Горничная недоумённо хлопнула ресницами.

— Мы…ладим, леди. Всё хорошо, с чего вы..?

— Может, мне показалось, не исключаю. Мне просто непонятно, почему он смотрит на тебя с таким кислым видом. Я твоей работой довольна, а лорд… Или ты его камердинеру глазки строишь, а ему это не по нраву? — шутливо закончила Элге. — Скажи как есть, не бойся.

Сиона покрылась румянцем и опустила взгляд.

— Что вы, леди, как можно. Я никому в этом доме… никаких глазок, и улыбок тоже. И…я правда не знаю, леди. Лорд очень добрый, строгий немного, но добрый. Он и с остальными такой же, различий не делает.

— С остальными — это с кем?

— Ну… с прислугой, которая работает на вашей половине дома, леди.

Девушка внимательно вгляделась в невзрачное лицо горничной.

— Точно всё в порядке?

— Клянусь вам!

Элге отпустила Сиону отдыхать, но какая — то назойливая мысль не давала ей покоя, мешала открыть книгу и погрузиться в чтение. Сиона сказала — Мад строгий..? Вспомнила, как он перешучивается с прислугой на родительской половине, как расспрашивает порой служанок о том, о сём, поддразнивает, вызывает на щёчках румянец. И тот странный обнимающийся силуэт в кабинете… А на их половине со слугами ведёт себя сдержанно, горничным едва кивает, слова лишнего не скажет, глаза равнодушные. Новую прислугу подбирала свекровь накануне переезда Элге к Форрилям, только камердинера своего Мад забрал, остальные все новенькие, Сиона и ещё пара служанок. Немолодые женщины — примерно возраста той же госпожи Каннелии, одна из служанок, довольно миловидная лицом, обладала уютной полнотой, но это не мешало ей исполнять свои обязанности быстро и проворно. Элге нахмурилась, ухватив наконец настырно избегающую сознания мысль. Маду… нравятся молоденькие и смазливенькие? Как та глазастенькая горничная, вылетевшая из его кабинета точно пчелой ужаленная? Если так, то низкий поклон леди Бритте за грамотный подбор домашнего персонала.

Снег, выпавший за ночь, преобразил ждавший зимы городок: Леавор сделался тихим, похожим на огромное сонное существо, спрятавшее нос в белый шарф. Красная и жёлтая черепица крыш покрылась толстым снежным слоем, брусчатка площади и лучами разбегающихся от неё дорог также скрылась под слепящим глаза покрывалом; садики, парки — всё спряталось. В слабых лучах солнца городок смотрелся свежим и нарядным. Мад вытащил Элге на улицу и прямо в саду устроил весёлую ребяческую возню со снежками, не обращая внимания на прохожих, заглядывающих через ажурные решетки.

Элге скучала по Вир. Пробовала писать ей письма и извела на черновики целую стопку бумаги. Все они, друг за другом, отправились в огонь — не удавалось подобрать нужные слова. Мадвик в отношения жены и свояченицы тактично не вмешивался, предоставив им самим возможность разобраться в том, чего они друг от друга ждут. Навестивший их дом господин Зоратт обмолвился, что Виррис наконец снизошла до визита в Школу и позволила провести осмотр; результатами диагностики директор остался удовлетворён. Злой, потухший взгляд пламенноволосой красавицы по-прежнему удручал.

В какой-то из вечеров Мад пригласил жену в театр, и у Элге появился повод выгулять и новые наряды, и подарки. Леди Бритта по-прежнему «грелась» под чуть более тёплым южным солнцем, свёкор до позднего вечера пропадал во дворце, и, пожалуй, тот вечер получился по-настоящему замечательным и счастливым. Она высоко оценила и театральную постановку, и поздний ужин при свечах, организованный мужем в их любимой ресторации, и все его восторженные взгляды, комплименты и признания. В тот день целиком и полностью Мад принадлежал исключительно ей одной.

В последующие дни служебные заботы забрали его время, а Элге, по просьбе приславшей письмо свекрови, погрузилась в хозяйственные дела, требовавшие пристального внимания хозяйки. После обеда она собиралась заняться своими травками — одна из косметических лавок передала крупный заказ, и девушка предвкушала приятное погружение в магический процесс. А пока пришла на родительскую половину с поручением для Мариты, заглянув в помещения для прислуги. Женщину она нашла в одной из комнат второго этажа, в компании новенькой горничной: девушка усердно начищала большое настенное зеркало. Обе прислужницы повернулись на звук хозяйских шагов и поклонились почти синхронно, Марита, не выпуская из рук толстую тетрадь, в которой вела свои записи, горничная — с тряпкой.

— Марита, мне нужно… — начала Элге, и в этот момент её взгляд остановился на служанке.

Леди Форриль-младшую прошило сотней ледяных игл.

Молоденькая, худенькая, примерно одного роста с самой Элге, с симпатичной мордашкой. Русые с рыжеватым отливом волосы собраны в аккуратный пучок, носик чуть вздёрнутый, глаза светло-зелёного оттенка. …Не такая мертвенно — бледная, как там, в домике на окраине Леавора. У бабки Берты.