пока точно не знаем, и не факт, что когда-либо достоверно узнаем. Но сейчас мы можем утверждать, что многое из того, что нам известно как «реформы Горбачева», обсуждалось и обдумывалось Андроповым как минимум за 10 лет до их практической реализации. Если верить дневнику Анатолия Черняева, то о намерении Андропова стать следующим генсеком он услышал от его бывшего сотрудника по Отделу соцстран ЦК КПСС Георгия Шахназарова еще 9 марта 1975 года[789].

Другой бывший сотрудник Андропова по Отделу соцстран в ЦК КПСС, директор Института США и Канады (1967–1995) Георгий Арбатов утверждает, что у Андропова якобы не было подобных намерений до 1982 года. Более того, Андропов отвергал все его предложения расширить свой кругозор в экономических вопросах и отказывался от предложений составить ему группу советников в этих вопросах или порекомендовать литературу[790].

Это свидетельство говорит больше о том, что Андропов знал, с кем имеет дело (в идеологическом плане) и кому что необходимо «открывать» из своих замыслов. Как сообщает в своих мемуарах помощник Андропова по Политбюро (1973–1979) Игорь Синицин, его шеф был «сдержанным, весьма скрытным человеком по своему характеру и жизненному опыту»[791]. Можно утверждать, что все 1970-е он интенсивно интересовался состоянием дел в западном обществе и для этого регулярно лично встречался на конспиративных квартирах с людьми, которые в этом понимали и которым он доверял, — «учеными, журналистами, литераторами, молодыми партийцами»[792].

Так, с 1970 по 1973 год Андропов встречался со своим будущим помощником по Политбюро, тогда аспирантом АОН при ЦК КПСС Игорем Синициным, который вырос в Швеции в семье резидента НКВД и долго работал там впоследствии как журналист АП[793]Н. По словам Синицина, Андропов очень интересовался шведской и финской моделями построения социал-демократического государства, явно унаследовав этот интерес от своего политического «патрона» 1940-х годов Отто Вилли Куусинена[794]. Другой постоянной темой их бесед было состояние сельского хозяйства в СССР и скандинавский опыт в этой области, прежде всего деятельность сельхозкооперативов[795].

С 1969 года Андропов регулярно встречался подобным образом с московским журналистом западных СМИ и агентом КГБ Виктором Луи[796]. Об аналогичных встречах вспоминал и помощник лидера партийных прогрессистов, академика-экономиста Алексея Румянцева Борис Раббот:

У него было около десяти встреч с Андроповым на конспиративной квартире, и конспекты по ним готовил Румянцеву я. Обсуждался вопрос о том, какой быть перестройке, если говорить современным языком. Я имею в виду «андроповскую перестройку» — ту, которая не состоялась из-за его преждевременной смерти. Но проекты ее уже имелись. Это 1972-й, 1973-й и 1974-й. <…> Каждый раз, возвращаясь от Андропова, Румянцев рассказывал мне о позиции Андропова по тому или иному вопросу. Отдельно обсуждались вопросы о характере [реформы], о темпе, о будущем партии, о будущем церкви — те вопросы, которые до сих пор не решены[797].

О регулярных встречах с Андроповым пишет в мемуарах и Георгий Арбатов. По инициативе Андропова они встречались вплоть до его избрания генсеком раз в полтора-два месяца «преимущественно в его кабинете на Лубянке», где обсуждали широкий спектр тем — от состояния советско-американских отношений и шалостей детей советской элиты до проблем с протаскиванием Горбачева на работу в Москву и ходатайств Арбатова за невинно осужденных и уволенных с работы. Такие же встречи, по данным Арбатова, были у Андропова и с другими бывшими сотрудниками его отдела[798]. По субботам после полудня Андропов регулярно принимал у себя писателя Юлиана Семенова, как говорилось выше, игравшего важную роль в пропаганде позиции КГБ на массовую аудиторию, часто бывавшего за границей и в 1970–1980-е годы особенно много занимавшегося Латинской Америкой. Разговор у них шел по широкому кругу вопросов[799].

Синицин в мемуарах довольно систематически перечисляет идеи и интересы Андропова, которые действительно показывают его органическую связь с большинством проектов раннеперестроечного периода (1985–1987). Первым по порядку он называет интерес председателя КГБ к активизации участия рабочих в управлении предприятиями. При этом он одновременно учитывает и отвергает югославский опыт, точнее осуществлявшуюся там с 1974 года и закрепленную в конституции реформу, позволившую реализовать переход к «рабочему самоуправлению» на предприятиях. Однако что конкретно хотел осуществить Андропов в этом направлении, кроме взятия на себя рабочими неких «функций контроля», остается неясным[800].

Другая его идея была куда более конкретной, масштабной и радикальной — он хотел отказаться от непосредственного контроля партийного аппарата и плановых органов (аппарата Совмина и Госплана) над производством и заменить его банковским надзором[801]. Для этого в каждой отрасли должны были быть созданы отраслевые банки[802].

Андропова постоянно интересовали проблемы «бытовой культуры, культуры быта и человеческих отношений». Он пытался понять, почему СССР так сильно в этом отношении проигрывает и Западу, и соцстранам, в том числе Венгрии, с которой он познакомился, будучи послом[803]. Возможность улучшения в этой сфере он видел в компромиссе между гражданами и центральной властью. Граждане должны были добровольно порождать инициативы по улучшению быта (по типу субботников) или откликаться на предложения власти, сделанные в этом направлении. А центральная власть должна была этому содействовать, одновременно защищая граждан от самодурства низовой бюрократии.

В качестве средства повышения бытовой культуры населения Андропов видел налаживание выпуска качественной, массовой и современной потребительской продукции. Один из его помощников, первый заместитель начальника его секретариата генерал Андрей Сидоренко, в своем мемуаре об Андропове целую главу посвятивший экономическим воззрениям бывшего начальника, писал:

Он часто задавался вопросом: почему мы в серьезных делах шагаем в ногу с Америкой, достигли паритета с ней в стратегических вооружениях, держим первое место в освоении космоса, строим прекрасные самолеты, атомоходы, подводные ракетные крейсеры и т. п., но не можем организовать производства для нашего народа модной одежды, обуви, видеомагнитофонов, телевизоров, других качественных товаров[804].

При этом Андропов сам периодически решал вмешиваться в эту ситуацию даже на посту председателя КГБ. Сидоренко в связи с этим приводит анекдотическую по сути историю:

Юрий Владимирович, как истинный государственник, очень сильно хотел для нашей страны, для ее народа большого будущего, искал, чем он мог бы на своем новом посту помочь в этом важном деле. Ведь, образно говоря, он для этого и скрестил разведку с экономикой. <…> Его чрезвычайно беспокоило, что ряд отраслей народного хозяйства, особенно легкая и перерабатывающая промышленность, отстают от мирового уровня развития, выпускают устаревшие изделия. Приведу один пример. Будучи сам во всем аскетом, ничем модным не увлекавшийся Юрий Владимирович дал