Шрифт:
Закладка:
Но, как справедливо отмечал И. В. Сталин, «нет таких крепостей, которых большевики не могли бы взять». 25 ноября 1948 г. состоялось заседание правления ЛО ССП, проходившее под председательством А. А. Прокофьева, на котором правление рассмотрело вопрос о принятии А. Г. Дементьева в ряды ленинградских писателей. Рекомендации для вступления дали три члена ССП – главный редактор журнала «Звезда» В. П. Друзин, лауреат Сталинской премии, профессор филологического факультета ЛГУ Б. С. Мейлах и профессор того же факультета Г. А. Гуковский[477]. Рекомендации от арестованного Г. А. Гуковского в личном деле А. Г. Дементьева не сохранилось, тогда как другие считаем возможным привести:
«Рекомендация.
Зная ряд историко-литературных и литературно-критических работ Александра Григорьевича Дементьева, рекомендую его в члены Союза советских писателей.
Основные работы т. Дементьева – это книги и статьи по истории русской критики и журналистики 40-х–50-х годов. Тов. Дементьев является одним из видных знатоков Белинского. Статьи и выступления тов. Дементьева по вопросам современной советской литературы и критики проникнуты духом воинствующей большевистской партийности и свидетельствуют о его хорошей ориентированности в делах советской литературы.
«Рекомендация.
Рекомендую тов. Дементьева Александра Григорьевича в члены Союза советских писателей. Тов. Дементьев с 1935 года активно работает в области советского литературоведения и критики, является кандидатом филологических наук и доцентом Ленинградского университета. Его работы, посвященные вопросам революционно-демократической литературы и критики, а также истории русской журналистики, отличаются глубоким, основательным знанием материала и методологической остротой. В настоящее время им подготовлена книга по истории русской журналистики 40–50-х гг. Наряду с исследовательской работой, тов. Дементьев постоянно выступает с научно-популярными статьями и книгами: так, в период Великой Отечественной войны он выпустил несколько книг – о реакционной роли немцев в истории России, о великих идеях патриотизма в творчестве русских классиков.
Тов. Дементьев фактически уже давно работает в Союзе писателей. Особо следует отметить его доклад об изучении литературы в школе на организованной Президиумом Ленинградского отделения Союза советских писателей дискуссии по этому вопросу. Множество откликов вызвала статья т. Дементьева (совместно с т. Наумовым) о курсе советской литературы и его построении, напечатанная в “Литературной газете”. Наконец, тов. Дементьев является одним из активных литературоведов, выступающих на острые темы, связанные с борьбой против буржуазного либерализма. В частности, нужно отметить ряд его докладов и выступлений против рецидивов низкопоклонства в литературоведении и теории А. Н. Веселовского.
Все это делает совершенно бесспорным вхождение т. А. Г. Дементьева в число членов Союза советских писателей.
Решение правления было следующим: «Принять тов. Дементьева А. Г. в члены Союза сов[етских] писателей (принято единогласно)»[480]. А уже через день, 27 ноября 1948 г., в ленинградском Доме писателя имени Маяковского состоялось общее отчетно-выборное собрание Ленинградского отделения ССП, в котором приняли участие как местные партийные начальники, так и приехавшие из Москвы руководители ССП.
В состав президиума собрания были избраны: секретарь Ленинградского горкома ВКП(б) по пропаганде Н. Д. Синцов, заведующий отделом пропаганды и агитации Ленинградского горкома В. И. Смоловик, генеральный секретарь правления Союза советских писателей СССР А. А. Фадеев, ответственный секретарь правления ССП СССР А. В. Софронов и др. В число членов президиума собрания, занявших место за длинным столом на сцене, был избран и А. Г. Дементьев[481].
В отчетном докладе правления, с которым выступил А. А. Прокофьев, особенно было указано на деятельность секции критики, в которую входили литературоведы, однако без упоминания А. Н. Веселовского:
«Наши критики заслуживают суровой критики [sic!]. Критический сектор объединяет 68 человек, из которых только 22 человека занимаются исключительно вопросами советской литературы. Это, принимая во внимание боевую программу, поставленную Центральным Комитетом перед товарищами, работающими в этом жанре, процент небольшой. ‹…› Нельзя же считать нормальным положение, когда только 20 человек работают в этом плане, а остальные заняты проблемами литературы XVIII–XIX веков. И очевидно, что когда новое правление займется вопросами состава ленинградской писательской организации, оно не должно упускать из виду этого безобразного состояния критических и литературоведческих кадров в Ленинградском отделении Союза советских писателей»[482].
Но в прениях о литературоведах были сказано более подробно. Сперва в выступлении И. С. Эвентова:
«То обстоятельство, что за последнее время значительно ослабела борьба с безыдейностью, что мы прошли мимо такого важнейшего момента в идеологической жизни страны, как биологическая дискуссия, материалы которой поставили вопрос о партийности в литературе, дискуссии, которая совершенно не звучала в стенах этого Дома, резонанс которой не дошел сюда. То обстоятельство, что без участия писательской организации прошло разоблачение буржуазного либерализма эпигонов веселовщины, что эта работа фактически велась в стенах Академии наук, Университета и т. д. и осталась без участия ленинградской организации писателей, все это не может пройти незамеченным для нашей общественности»[483].
Вслед за ним на трибуну поднялся профессор филологического факультета ЛГУ Б. С. Мейлах:
«Я хотел остановиться на вопросе, связанном с критикой и литературоведением. Этот вопрос для Ленинграда особенно важен, ибо у нас работает очень большой отряд литературоведов и критиков, имеется мощный коллектив в Университете, Институте литературы, и правильно говорилось в докладе, что литературоведение и критика еще не отвечают, в частности, в Ленинграде, тем требованиям, которые предъявляются современностью. Следует сказать, что в Ленинграде зараженность космополитизмом, теорией Веселовского была очень велика, и даже после того, когда тов. Фадеев впервые выступил о вредности школы Веселовского, некоторые товарищи, от которых ожидали резкой поддержки тов. Фадеева, этого не сделали. Ленинградское отделение Союза советских писателей не ставило этих вопросов. Объяснялось это тем, что, казалось, люди одни и те же в Университете, и здесь, в Институте литературы, и после того, как в Университете была подвергнута осуждению теория Веселовского, разбирались ошибки, связанные с этим, казалось, что здесь, в Союзе писателей, устраивать снова обсуждение – это будет простым повторением, что, конечно, неверно.
Но, говоря о некотором сдвиге в этой области, мы не можем обойти того факта, что весной, как товарищи могли видеть из “Литературной газеты”, даже самые упорные сторонники школы Веселовского признали свои собственные ошибки в этой области и дали обязательство исправить их на деле.
Конечно, такие декларации имеют цену, когда они воплощаются в жизнь, и об этом мы можем судить лишь в дальнейшем. Но, разумеется, не только Университет, но и Союз писателей должен сделать все, чтобы не было не только сознательных, но и бессознательных рецидивов буржуазно-либерального литературоведения и школы Веселовского в нашей
