Шин медленно обратила на меня взгляд; в нем промелькнули эмоции, считать которые я не смогла.

– Потому что ты вынуждена у них оставаться. – Едва озвучив свою догадку, я поняла, что не ошиблась. Каким-то образом дядя удерживал Шин в своем доме, как в заточении. Каким именно, я не знала. Да это и не имело значения. Если бы мне удалось его уничтожить, Шин обрела бы свободу. Китаянка уже раз была мне союзницей. Мне захотелось, чтобы она снова ею стала. И я сказала, просто и прямо:

– Помоги мне, и мы вместе уничтожим дядю. Ты будешь свободна. Разве ты этого не хочешь? – С коротким смешком Шин помотала головой. –  Но почему? Что ты мне не договариваешь?

Не знаю, что она услышала в моем голосе. Не знаю, почему она на меня так посмотрела.

Мрачно, серьезно, испытующе…

– По всем законам, я должна была умереть. Но я сбежала из приюта, уцелела во время землетрясения и не погибла в огне. Обещаю: я тебе помогу!

– Возможно, – медленно произнесла Шин. – Возможно, вы и сможете это сделать.

– Смогу. Ты просто скажи, что мне надо сделать.

Но того, что сказала Шин, я не ожидала. Как и дрожи, что пробежала по моему телу после ее слов:

– Мы должны встретиться с Чайной Джоем.

Глава двадцать четвертая

Чайна Джой… Это тревожащее лицо, ощущение опасности, страх, обративший меня в бегство… Я вспомнила, какой застала кузину, вернувшись из опиумного притона, – сонливой, вялой и одновременно раздраженной.

– Голди до сих пор ходит к нему?

Шин не удивилась тому, что я знала о пагубном пристрастии кузины.

– Ходила. Но сейчас корабли не приходят, и опиума нет. Она страдает.

Мне от этих слов больно не стало. Я решила использовать секрет Голди как оружие против нее. Но перспектива встречи с Чайной Джоем мне не нравилась. А мысль о том, что этот визит придется оплатить, нравилась мне еще меньше.

– Мы можем обойтись и без Чайны Джоя? Разве не так? Для чего он нам нужен? Какое ему дело до тебя?

– У него дело до всего в Сан-Франциско. И ему все обо всех известно. – Это мне совсем не понравилось. И снова губы Шин скривила легкая усмешка: – Мисс Салливан нужен опиум. Мистеру Салливану нужна недвижимость. К кому они идут?

– Ты хочешь сказать, что Чайне Джою известны также и секреты дяди?

– Мстер Салливан мечтает, чтобы Сайнтаун сгинул. А с ним и Чайна Джой. Все дело в этом. Слишком многое нельзя сделать без Чайны Джоя, мисс Мэй.

– Ладно, – вздохнула я. – Ты знаешь, где его найти?

– Да, – кивнула Шин. – Но мы не можем пойти туда сейчас. Я должна вернуться.

– Тогда пойдем завтра. Завтра ты сможешь?

– Да, – последовал ответ.

Но меня уже снедало нетерпение. Теперь, когда представилась возможность что-то сделать, мне расхотелось ждать. Ни одного дня. У меня и так было такое чувство, будто я ждала целую вечность.

– Не оставайтесь в Ноб-Хилле, – предупредила Шин. – Здесь для вас слишком опасно.

– Не останусь, – согласилась я, прекрасно понимая, что мне и в «Фермонте» было не по себе.

– Встретимся в Чайнатауне, – сказала Шин.

– Чайнатауна больше нет, – угрюмо буркнула я.

– Выжженные трамваи… вы их видели?

Да, видела. Целую вереницу на Пацифик-авеню; от вагонов не осталось ничего, кроме покореженного металла. Я кивнула.

– Ждите меня там завтра поутру. В одиннадцать, – предложила Шин и ушла, бросив на прощание: – Не дайте себя здесь схватить, мисс Мэй.

В предостережениях я уже не нуждалась. Улучив момент, я выскользнула из «Фермонта», и вскоре Ноб-Хилл остался далеко позади. Я была бы счастлива не возвращаться туда никогда.

Я решила после встречи с Чайной Джоем отыскать Данте. «Лучше иметь на руках уже всю информацию. И поведать Ларосе историю, перед которой он не сможет устоять». Порешив так, я провела бессонную ночь, размышляя о связи между Шин и поставщиком опиума для Голди. Предвкушая и вместе с тем страшась того, что я могла узнать.

На следующий день я провела на условленном месте, как мне показалось, несколько бесконечных часов, разглядывая изуродованные вагоны. Разбитая крыша одного из них (с чудом уцелевшим колокольчиком!) свисала на остатки колес и кусок окрашенной стенки. От некоторых остались только колеса да фрагменты днищ, сквозь дыры в которых проглядывали погнутые металлические рельсы. Прислонившись к кирпичной стене полностью выгоревшего внутри дома, я нервно теребила пуговицу в кармане, когда сквозь туман пробился яркий солнечный свет и следом раздалось долгожданное:

– Мисс!

Шин выглядела такой же напряженной и нервной, какой была я. Это не прибавило мне бодрости. По дороге мы с Шин говорили мало. А спустившись с холма в Чайнатаун, опять увидели охотников за трофеями, с ликующими возгласами извлекавших из еще теплых углей чайные чашечки и осколки нефрита. Солдаты праздно наблюдали за ними, опершись на винтовки. Мы миновали обугленный телефонный столб, на котором одиноко трепетал бумажный листок – призыв ко всем трудоспособным мужчинам и женщинам вступать в отряды добровольцев для расчистки улиц. Этот призыв показался мне немыслимой иронией. Ведь именно Чайнатаун поставлял городу дешевую рабочую силу и основную массу домашнего скота. А теперь белые орудовали здесь кирками и лопатами не для того, чтобы расчистить или помочь восстановить эту часть Сан-Фрнациско, а для того чтобы украсть из него все что можно. Мне стало стыдно. Я даже взглянуть в глаза Шин не могла.

Мы шли довольно путаным маршрутом – через зев в стене, вниз по проходу между другими разрушенными стенами, налево, направо, снова налево… «Уж не один ли это из тех тайных путей, что, по слухам, вели в подземелья Чайнатауна – «Логова порока и деградации»?» – подумалось даже мне. Увы, землетрясение изобличило ложность этих слухов, хотя гиды по-прежнему ссылались на них для заманивания туристов. Наконец Шин остановилась там, где улица частично провалилась под землю, образовав каверну. Натянутые над ней ковры превратили пещеру в укрытие. Шин осторожно шагнула вниз по коварному гравию. Я последовала за ней, поскальзываясь на перекатывавшихся под ботинками камушками. У ковра, хлопавшего на ветру перед импровизированным входом, сидел человек, которого я видела в притоне, – тот самый, с шарфом, что позвал тогда Джоя. Шин заговорила с ним по-китайски. Он лишь буркнул что-то в ответ. Шин жестом показала мне идти за ней и нырнула под ковер.

Внутри горела свеча, пахло грязью, камнем, дымом и сыростью. В углу валялись одеяла и одежда. А вдоль стен были сложены