о чем или о ком речь. Там прямым текстом не написано, что Кременец – убийца, одни намеки да иносказания! Сомневаюсь, что на основании лишь этого дневника Дорофеевой удалось стрясти с него столько бабок, да и вряд ли она притащила бы с собой сюда то, что он мог просто-напросто отобрать. Понятно, что она ринулась за ним в Санкт-Петербург в надежде получить сразу большую сумму, ведь она осталась на улице, и у нее не было иного выхода, кроме как рискнуть в последний раз. Это все можно как-то привязать одно к другому, но, хоть режьте меня, не возьму в толк, на кой ляд Георгию убивать Кочакидзе и Понизову?!

– Не стоит забывать, что наш убийца – не вполне нормальный человек, – ответила на это Алла. – Об этом говорит не столько способ убийства, сколько то, что он их «расписывал»…

– Но вы же сами говорите, что убийца не маньяк! – заговорил Белкин. – Если так, то…

– Наверняка у него имеется причина для совершения всех этих убийств.

– У маньяков она тоже есть! – заметил Шеин. – К примеру, женщины похожи на их беспутных мамаш, которые либо били их, либо жестоко унижали достоинство!

– Это не наш случай, – поморщилась Алла. – Вы правы в том, что маньяки обычно нападают на какой-то определенный тип мужчин или женщин, руководствуясь лишь им одним понятными мотивами, а наши убитые разные и по типажу, и по возрасту, и по социальному положению. То, что мы не знаем о побудительных мотивах преступника, не означает, что у него их нет!

– Алла Гурьевна, мы ведь давно вместе работаем, так? – прищурив темные глаза, сказал Дамир.

Она кивнула, не понимая, к чему он клонит.

– Мы знаем, – он обвел взглядом присутствующих, – что каждый раз, когда вы так говорите, это означает, что у вас есть версия!

– Есть одна, но…

– Колитесь, Алла Гурьевна! – взмолился Антон. – Иначе у меня сейчас мозг взорвется!

– Алла Гурьевна, зритель неистовствует! – поддержал старшего коллегу Белкин, видя, что следователь колеблется, не зная, стоит ли делиться с ними своими соображениями, которые сама она, похоже, считает недостаточно правдоподобными.

– Ладно, уговорили, – вздохнула она. – В общем, у меня созрела теория – подчеркиваю, только теория, и она может оказаться далека от реального положения вещей.

– Мы это переживем, – заверил ее Дамир. – Рассказывайте!

– Хорошо, тогда обещайте, что будете слушать это как сказку, идет? Потому что большая часть того, о чем пойдет речь, – мой личный вымысел, или домысел, раз уж на то пошло, ведь недостающие части головоломки я заполнила так, как сочла нужным, не имея для этого ни малейших оснований… Итак, жил-был мальчик по имени, допустим, Гоша, и была у него мама, которую звали, предположим, Ольга. Она была несчастна в браке, поэтому, оставшись одна с сыном, посвятила себя работе, вернее, служению одной известной театральной диве Евгении. Ольга нашла себя, не только работая в театре костюмершей, но и обихаживая «звезду». Однако по пути она как-то подзабыла, что у нее имеется сын, которому требуются внимание и забота – все это с лихвой получала актриса, а мальчишка оставался неприкаянным. Мать таскала сына с собой в театр, потому что его не с кем было оставить, и так он приобщился к миру пыльных кулис, возможно, уже тогда решив, что его будущее должно быть связано с ним, ведь ничего другого он не знал!

– Пока что все гладко, – хмыкнул Белкин, но на него тут же цыкнул Дамир.

– Продолжайте, Алла Гурьевна! – сказал Антон, тоже неодобрительно стрельнув взглядом в сторону молодого коллеги.

– У вышеупомянутой дивы был сын Кирилл примерно того же возраста, что и Гоша, только между двумя парнишками имелась существенная разница: Кирилл во всем превосходил своего сверстника – ну, за исключением, возможно, точных наук, если верить Валерии, – она кивнула в сторону Медведь. – Он тоже являлся, по сути, брошенным ребенком с тех пор, как покончил с собой его отец…

– Папаша Третьякова свел счеты с жизнью?! – не сдержался Белкин.

Алла только кивнула и продолжила:

– С тех самых пор некому было присмотреть за Кириллом, и он воспитывался в основном поклонницами матери. К счастью, они относились к нему с теплом и добротой, каких он не видел от родительницы, – наверное, дело в его легком характере и таланте, который был виден невооруженным глазом людям, вращавшимся в театральной среде. Кирилл и Георгий не были друзьями – для этого они слишком отличались друг от друга как по характеру, так и по кругу интересов и отношению к жизни. Тем не менее им приходилось общаться в силу сложившихся обстоятельств, ведь их матери были близки, а значит, и им приходилось проводить время вместе, так что они неплохо друг друга знали. Время шло, мальчишки подрастали, и их пути расходились все дальше. Кирилл пользовался успехом у девушек, тогда как Гоша, хоть и обладал привлекательной внешностью, не производил на них впечатления в силу природной застенчивости и неумения общаться с противоположным полом: на фоне весельчака и балагура Кирилла, прирожденного артиста, он выглядел блеклым и неинтересным. Возможно, он надеялся, что приятель паровозом втащит его на ту же вершину, куда влезет сам, только вот тот этой ролью не прельстился… Все, что я рассказала, действительно имело место быть, а вот дальше начинается «сказка», которую я сочинила по мотивам того, что удалось выяснить в ходе расследования, и в особенности во время командировки Дамира и Антона. Могу предположить, что события развивались следующим образом. Дела у Кирилла шли отлично, а у Георгия не ахти, так что, вполне резонно, последний мог завидовать первому, полагая, что жизнь обошлась с ним несправедливо, отняв даже мать, с потрохами отдавшуюся на волю своей «хозяйки»! Она обслуживала ее, но почти ничего с этого не имела – так, одежду с барского плеча, которая переставала нравиться актрисе, да парочку безделушек, за которые в ломбарде дали бы сущие копейки. Может, Евгения и подбрасывала Ольге что-нибудь в качестве вознаграждения за труды, но вряд ли много: она была слишком уверена, что окружающие должны бескорыстно поклоняться ее таланту.

– И у Георгия Кременца созрела идея ограбить актрису? – предположил Антон.

– А почему бы и нет? – пожал плечами Дамир. – Если у Ольги были ключи от квартиры Евгении, то ее сын вполне мог воспользоваться ими и проникнуть в хату! Он не предполагал, что в ту ночь Кирилл припрется к мамаше, потому что не попадет в общагу!

– Да, но как же быть с гримом на лице Евгении? – вставила Лера, и все взоры обратились на нее.

– Но… Демидова не была загримирована! –