предположить не могла, что так устанет: мучительно ломит в локтях и пропиталась потом нижняя майка. Женьку тошнит от едкого запаха, въевшегося в ее ладони. Сколько же весят эти бочонки с будущим огнем? Килограмм двадцать, не меньше. Женьке приходилось волочь их по тающему снегу.

Она понимает, что надо спешить. В конюшнях десяток лошадей: пройдет уйма времени, пока всех удастся вывести. Осуществить План необходимо именно сегодня – Женька шесть дней ждала ночи, когда опустеют бараки рабочих. На стройке Андрея бригады сменялись каждый месяц…

Женька отпирает первый засов – еще три месяца назад Андрей показал ей, как самостоятельно заходить в стойла.

Выпущенные лошади толпятся возле здания. Женька машет руками, прогоняя их прочь. Безрезультатно: растерянность на испуганных добрых мордах. Женька возвращается в ближайшую конюшню, находит длинный хлыст – Андрей использует его, работая с кобылами на корде. Женька пару раз помогала ему в лонжировании, Андрей обучил ее грамотной работе с хлыстом.

Молодец вы, Андрюша… Хороший учитель.

Плохой человек.

Женька щелкает концом хлыста под ногами кобыл. Вот! Вот! Вот! Уходите! Быстрее! Ну! Пошли прочь! Рысь-ю! Хей!

Табун, наконец, пускается в галоп.

Медлит одна Фортуна. Раздувая ноздри, кобыла перебирает копытами, отказываясь покидать дом хозяина.

Женька зажмуривается, решаясь. Секунда, две… три!

Она не сможет…

Женька открывает глаза и изо всей силы стегает любимую лошадь по шее. Красным росчерком рассекается столь совершенная белизна. Фортуна отчаянно кричит от боли, вскидывает передние копыта, поднимается в свечку.

Сквозь слезы Женька смотрит, как белая лошадь скрывается за черными кустами орешника.

Огонь разгорается сразу. Женька завороженно наблюдает, как красная змейка стремительно вытягивается точно по линии аккуратно разлитого бензина. Кольца пламени окружают конюшни, облизывают дерево изящных корпусов отеля.

Женька знает, что пожар уже не остановить. Она добилась, чего хотела, отняла у Андрея его свершившуюся мечту. Этому гаду будет некуда возвращать своих лошадей…

Ничего. Он отнял у Женьки маму.

Отнял у Женькиной мамы душу…

Рассветный ветер раздувает пламя. Словно домино, с треском складываются стены главного корпуса.

Как просто это оказалось!

Женьку охватывает страх.

Только сейчас она осознает, насколько близко к огню дом самого Андрея. Она не ожидала, что горящие балки будут отлетать так далеко.

Она не хотела… Она не хотела убивать.

Сгореть должны были только деревяшки отеля…

Вспыхивает крыльцо его дома.

Женька бросается вперед, колотит в окна Андрея, кричит, умоляет проснуться. Жар обжигает ее щеки.

Андрей не отзывается.

И только одно остается Женьке (ведь на самом деле выбора не бывает, ты же знаешь это?)

Просто надо самой войти в горящий дом.

Поспеши.

Глава 47. …Андреем

Черный слон – под ударом, приходится в очередной раз жертвовать пешкой: Андрею достался сильный противник. Костя удовлетворенно улыбается, продолжает атаку конем. Морщась от досады, Андрей выдвигает ладью. Костя наклоняется над шахматной доской, тщательно изучает позицию резных фигур. В центре шахматного поля внезапно образуется воронка, неким сверхмощным пылесосом затягивает внутрь голову Кости. Андрей пытается помочь приятелю, хватает его за плечи, изо всех сил сопротивляется неведомой силе. Но воронка уже всасывает и тело Кости, и руки Андрея. В жутком черно-красном туннеле вокруг Андрея и Кости вращаются пешки, ферзи, короли. Андрей падает в бесконечность, встречный поток воздуха запирает его нос и горло. Андрей задыхается…

…Спальня заполнена едким дымом. Андрей захлебывается кашлем, ошалело вертит головой. Сквозь клубы черноты видны лишь красные всполохи за окном. Андрей зажимает нос подушкой, поспешно выбирается из кровати. Ему срочно нужен свежий воздух! Андрей дергает на себя створку окна – разъяренный огонь тут же врывается в комнату.

Чертов тупой идиот!

Но ты хотя бы увернулся от пламени… Андрей выскакивает в коридор, с ужасом смотрит на пульсирующий ад впереди.

– Андрей!

Он едва успевает оглянуться и подхватить падающую девочку. Женя уже даже не кашляет: хрипит, давясь слезами и страхом. Господи, да ты-то как здесь оказалась?! Андрей перехватывает подушку одной рукой, другой – крепко прижимает к бедру обессилевшего ребенка. Надо пробираться к выходу – долго Катина дочь не протянет. Андрей тащит Женю в центр огня, безуспешно пытаясь подушкой прибить самые высокие языки пламени…

…И им удается выжить…

Женя сгибается пополам, раз за разом ее рвет в лужу сугроба. Андрей кое-как осматривает девочку: измазана сажей, кровь над бровью, в общем, цела – даже не видно следов ожогов. У самого Андрея нестерпимой болью разъедает подбородок и левую кисть, но он дышит, дышит, дышит…

– Жень, попробуй втянуть воздух через нос, должно полегчать.

– Н-н-не м-м-могу…

Мелкую скручивает еще один мощный спазм. По ее подбородку стекает желтая слизь, Женя пытается вытереть рот дрожащими пальцами. Андрей зачерпывает горсть снега, прижимает ладонь к лицу ребенка. Женя сдавленно охает.

– Потерпи, сейчас полегчает. Дыма наглоталась.

Андрей смотрит на свой догорающий дом.

Потом – с усилием – поворачивает голову в сторону конюшен.

Мертвые черные остовы железных балок, тлеющие угли обвалившихся стен.

Почему говорят, что душевная боль может убить человека? Ее ведь даже не чувствуешь… Просто марево отупения – и больше ничего.

Андрей равнодушно перебирает в голове имена своих лошадей.

– Андрей, Андрей! Их там нет! Я вывела всех! Андрей, слышите! Андрей!

Андрей неохотно отрывает глаза от пепелища, силится понять, о чем так настойчиво кричит ему заплаканная девочка.

– В конюшнях не было кобыл, Андрей! Все убежали! Я выгнала их прежде…

На поляне, за Женькой, Андрей видит разбросанные пустые канистры от бензина. Голос девочки звенит отчаянием.

– Я не хотела так. Андрей, простите! Я не думала. Я совсем не думала, что будет так…

Андрей опускается на корточки перед Женькой. В линзе детской слезы отражаются отблески пожара.

Это ты испепелил ее, Беров… Выжег из сердца малышки самое важное – доверие к маме, веру в дружбу. Что по сравнению с Женькиной болью кучка твоих жалких деревяшек? Ты как, вообще, собираешься жить дальше, ублюдок напыщенный? Выражение ЭТИХ глаз ты уже не забудешь…

Андрей осторожно касается локтей девочки, помогает Женьке встать. Теперь их глаза на одном уровне.

– Женя, это я все сжег… Все сжег… Слышишь? Я… Забыл потушить сигарету, уснул. Женя! Ты поняла? Я! Повтори.

Женя остервенело мотает головой, вырывает руки, пятится от Андрея.

– Неправда.

– Женя, подожди! Скажи… Я не понимаю… А как ты очутилась в доме? Почему?

А сам уже знаешь ответ.

– Я… к тебе пыталась добраться… разбудить… огонь же… ты мог… вы могли…

Вокруг пожарища собираются испуганные деревенские. Никто ничего особо не предпринимает – очевидно,