И тут Дмитрий Викторович вспомнил про купленный дом в Синьково, про обещание Киры приезжать каждые выходные и праздники в этот дом, про свою мечту о большой и дружной семье, сидящей за одним круглым столом, вспомнил о своей внучке Виктории, с которой ему еще только предстоит познакомиться и подружиться, про многочисленный Кирин «зверинец» для которого надо будет выделить какое-то помещение — она же не бросит их на несколько дней, а потащит с собой… Вот сколько у него еще дел впереди и, если к нему Павел приезжал редко, то к Кире и дочери постарается выбираться почаще — может, раз в месяц или даже два…

— Ты чего в хо-олле сто-оишь? — Павел первым проехал через холл и открыл дверь палаты — За-аходи.

Он был гладко выбрит, одет в белую футболку и черные спортивные штаны, на ногах кроссовки. Павел был очень доволен собой — сегодня они с тренером увеличили нагрузку, и он справился.

Уже из коридора Дмитрий Викторович увидел, что больничная палата сына преобразилась — вместо больших громоздких кресел появились небольшие кожаные кресла серого цвета с низкими спинками — на таком уж точно не поспишь, у окна «развалилось» огромное белоснежное массажное кресло, в нем лежали подушечки и плед, у противоположной стены расположился огромный рабочий стол, со сложной аппаратурой и экраном в полстены.

— Для кого это такое роскошество? — удивился обновлению «недогадливый отец». — Тебе же массаж делают. Зачем тебе эта «игрушка»?

— Пусть будет… — взглянув на массажное кресло, Павел улыбнулся.

— Ты сюда свой кабинет перетащил? — недовольно поинтересовался Дмитрий Викторович.

— Мне так удо-обнее.

— Позволь узнать, и кого же ты отслеживаешь, Паша? Неужто Киру? А она знает о твоих «занятиях»?

— Когда она по-одъедет, я просто вы-ыключу экран…

— Это ты мог бы проделать с кем угодно, но не с ней, — с полной уверенностью в своей правоте, саркастически произнес Дмитрий Викторович. — Она обязательно включит твой экран: сядет на пульт, нажмет какую-нибудь кнопочку на твоей крутой и секретной аппаратуре, или споткнется на своих каблуках о какой-то провод — экран загорится, она увидит карту, огонечки на ней и все поймет — ты же сам говорил, что она не дура. Как ты тогда ей будешь объяснять свою слежку?

— Не знаю… за то я спо-окоен за нее.

— А зря! Спокойной жизни с этой женщиной не жди!

И Дмитрий Викторович рассказал сыну о «странном» завещании Иосифа Львовича Каплан, по которому Кира являлась наследницей, так как на день смерти Ираиды Брониславовны кот Маркиз и попугай Капитан Флинт находились под ее опекой и заботой.

— Наследство у Каплан немалое, но какое-то оно, по словам Игоря Юрьевича, «сложное», хотя конверт с завещанием еще не вскрывали. Что будем делать?

— Пусть сама ре-ешает.

— Она тебе нарешает — у нее деньги, как вода, сквозь пальцы утекают. Арсен мне рассказал, как твоя разлюбезная Кира, тысячу долларов на корм лошадям отдала — она и наследство Иосифа и Ираиды по ветру пустит — на свою конюшню и потратит. А у Ираиды камни какие! Сам выбирал…

— Нет, по-опросит — помогу, а так… все равно она по-о-своему сде-елает. А она знает?

— Пока нет, Сергей ей набирает, но она не отвечает.

— А мы сейчас по-осмотрим, где она… — Павел нажал несколько кнопок, включая экран, показал на появившейся карте зеленую точку, — дома на Цветном.

— Ты с этой слежкой, Паша, поосторожней — узнает, обидится и с Викой не даст общаться. Что тогда будем делать — два одиноких мужика.

— Ничего, отец, про-орвемся… — улыбнулся Шубин и подумал: «-Встану на ноги, женюсь на своей Жар-птице и заживем все вместе!»

61

Вернулась Кира домой от Дмитрия Викторовича за полночь и было у нее только одно желание: спать! спать! спать! не важно, где и на чем, но лучше, конечно, в своей постельке…

Они были отличной командой: Кирина энергия и умение «уговаривать» мужчин и связи, и деньги Дмитрия Викторовича — не смотря на поздний час (за это Д.В. вознаграждал отдельно) они все решили, со всеми договорились, обо всем позаботились и расстались очень довольные друг другом.

— Всегда бы так, Дмитрий Викторович, и не надо ссориться. Мы с вами всегда можем договориться. Вы большой молодец, что все так профессионально «разрулили».

Дмитрий Викторович расплылся в довольной улыбке.

— Ну-ну, не преувеличивай мои заслуги. Лучше скажи, как тебе удалось уговорить следователя дать разрешение на кремацию этой самой Мельник, когда дело еще не закрыто? Это же нарушение правил…

— Правила для того и существуют, чтобы их нарушать, — теперь пришел черед улыбаться Кире: — у вас рычаги деньги и связи, а у меня маленькие женские секретики.

— Хотелось бы узнать, что это за секретики, которыми ты так легко манипулируешь старшим следователем?

— Лучше вам этого не знать, а то еще упадете в обморок, а мне с вами придется всю ночь возиться — давайте уже разъезжаться: спать ужасно хочется!

Подхватив сумочку и чмокнув «хозяина» в щеку, Кира поспешила домой, но на дачу она не поехала — слишком далеко, а решила переночевать дома на Цветном.

Скинув туфли, она приказала Лариону стеречь дом и не раздеваясь рухнула на диван, заснув прямо в полете…

Проснулась Кира, когда солнце светило ей прямо в глаза. Она повертелась с боку на бок, но сон «сбежал», в голове закрутились мысли о предстоящем насыщенном дне и о Валентине…

Спросонья Кира вскочила, посмотрела на часы — девять часов! Засуетилась — он прилетел в четыре и ждет ее столько времени! А она…

— Прости меня, «мой милый, славный Ланселот»! — прошептала Кира, скидывая с себя одежду и открывая кабину душа, но тут же вспомнила про «роман» с Шубиным и радость от встречи со своим прилетевшим рыцарем тут же померкла — выбор даже не стоял, кого из двух мужчин она выберет: с Валентином у нее был бурный и страстный роман… на какое-то время, с Шубиным (она очень надеялась на это) — любовь.

Подъехав к дому Валентина, Кира еще какое-то время