Как всегда, наевшись, он покинул храм без слов благодарности. С одной стороны, не принять путника, не накормить его монахи не могли. С другой же — уж больно нагло вел себя гость, и молодые служители культа задумали план.

Однажды после еды Чжан Го-лао, попивая чай, разговорился с настоятелем монастыря о священных книгах. А тем временем молодые монахи вышли тайком через задние ворота и убили бедного ослика, принадлежавшего Чжану. Кроме того, они разрушили небольшой мостик, через который Чжан непременно должен был перейти, чтобы попасть в их монастырь. В результате бревнышки поплыли по реке, а веревки, которыми они были связаны, пошли ко дну. Спрятавшись за деревьями неподалеку от ворот, молодые люди стали наблюдать, как же Чжан отреагирует на все это.

"О-о!" — Воскликнул Чжан, обнаружив своего друга бездыханным. Однако он вовсе не рассердился и даже с усмешкой посматривал в том направлении, где притаились монахи. Стоило ему прикоснуться к голове ослика, как тот ожил и вскочил на ножки, радостно шевеля ушами. Старик сел верхом в своей обычной манере и вскоре оказался перед разрушенным мостом. Ничуть не смутившись, он бросил в реку свою бамбуковую трубку — музыкальный инструмент, с которым его всегда изображают, и трубка, увеличившись во много раз, превратилась в мосточек. По ней Чжан Го-лао и пересек на ослике реку.

Монахи, забыв об осторожности, вышли из укрытия, с изумлением наблюдая за всеми этими событиями. И тут Чжан отнесся к ослику, почему-то, как к мертвому; наверное, ему хотелось удивить монахов; он легко порвал его на клочки и разбросал кусочки его кожи по земле. Вот чудеса! Тут же из земли появилось множество росточков растения, которое в народе называют "ослиным мясом".

— Как же он теперь будет путешествовать? — Переговаривались монахи, совсем сбитые с толку.

А тем временем Чжан, обожавший удивлять окружающих, нарисовал кисточкой на листе бумаги, кстати, неизвестно откуда взявшимися, изображение забавного, милого ослика. Вытянувшие шеи монахи увидели, как Чжан вырезал животное из бумаги, вспрыснул его водой, и тот превратился в живого. Старик сел верхом, спиной к голове, и ему при этом было очень удобно подстегивать ослика сзади. Всадник, не торопясь, удалился, и вокруг него вились легкие стрекозы, то садясь на его платье, то отлетая в сторонку.

"Дело вовсе не в том, что он ездил задом наперед, просто он смотрел на мир, оглядываясь ”. Это очень интересный философский вопрос. Ведь любой человек под влиянием эмоций нередко говорит опрометчивые слова или совершает необдуманные поступки; и лишь "оглянувшись" на прошлое событие, он думает: "Можно было в той ситуации поступить мягче"; а по прошествии еще нескольких лет, взглянув на прошлое еще раз, он, возможно, скажет: "Не стоило вообще обращать внимание". Чжан Го-лао говорит нам: "Относитесь к ситуации так, как будто вы смотрите на нее из далекого будущего, по прошествии многих лет!"

Не только современники, но и потомки удивлялись такой манере езды верхом. В этом человеке многое интриговало. И по сей день кое-что ненавязчиво напоминает о шутнике-мистификаторе. Вот, например, две недоговорки (об этом языковом явлении подробно рассказывается в первой, зеленой книге). Если кто-то оглядывается на прошлое, смотрит назад, о нем говорят: "Чжан Го-лао едет задом наперед на лохматом осле" (Чжан Гэ-лао дао-ци мао-люй). А о человеке, который внимательно осматривается вокруг, идя по дороге, т. е. делает сразу два дела, могут сказать: "Едет на осле, поет и бьет в барабанчик" (Ци люй кхань чхан бань). Естественно, смысл недоговорок понятен лишь тем, кто знает, кто такой Чжан Го-лао.

Когда я оказалась в Шэньяне, была просто поражена местными трехколесными велосипедами для перевозки тяжестей. В Пекине их тоже полно, но особенность шэньянских в том, что "телега бежит впереди лошади", т. е. велосипед как бы движется задом наперед: впереди телега и два колеса, затем — сидение и сам велосипедист на нем, а позади — одно колесо. Выглядит настолько нелепо, что кажется, будто все вокруг сговорились, чтобы убедить меня в нереальности происходящего.

Все это задумано для того, чтобы едущий видел свою телегу; ведь если она позади, можно при желании легко стащить поклажу. И называется такой велосипед, конечно же, "дао-ци люй", т. е. "задом наперед на осле".

А вот еще одна легенда, о которой я уже упоминала.

Чжан Го-лао и мост в Чжао-чжоу

В Чжао-чжоу есть два каменных моста: один — в южной части города, другой — в западной. Согласно сказаниям, большой каменный мост на юге построил сам Лу Бань, знаменитый строитель-плотник. А маленький западный мост, якобы, построила его младшая сестра Лу Цзян (если же придерживаться исторической правды, то мосты эти созданы Ли Чхунем, жившем в эпоху Суй, 581 — 618 гг.).

Но в легенде говорится, что Лу Бань с сестрицей, странствуя, пришли однажды в Чжао-чжоу. Они еще издали увидели желтые высокие стены, окружавшие город, однако, подойдя ближе, обнаружили, что путь им преграждает река. На берегу реки скопилось огромное количество людей: кто-то продавал зерно, целебные травы, кто-то вез соль, кто-то предлагал финики, кто-то нес тяжести на коромысле, кто-то толкал впереди себя тележку, кто-то подгонял ослика шум, гомон, споры…

Всем этим людям надо было попасть в город, и они отталкивали друг друга, надеясь добраться первыми. Однако течение реки было быстрым, а на воде было лишь две небольшие лодочки для переправы, которые сновали от одного берега к другому. И надо было очень долго ждать, потому что каждый раз лодочники брали лишь нескольких человек.

Самые нетерпеливые начинали кричать, браниться с окружающими. Лу Бань посмотрел на все это, удивился и спросил:

— А почему вы не построите мост?

Кто-то откликнулся:

— Как тут построишь? Река — десять ли шириной, берега песчаные, непрочные, да и глубока вода Давно уже пытались найти умельца по всей округе, да нигде нет такого мастера.

Огляделись Лу Бань с сестрицей, присмотрелись к берегам, примерились к воде и решили построить для жителей Чжао-чжоу два моста. Сказано — сделано. Посовещавшись, они поделили работу: Лу Бань стал строить на юге большой мост, а Лу Цзян на западе — маленький. К вечеру сооружения были готовы, и