лицо. – Он просто человек, который облажался, Рев. Он просто... просто человек. Не думаю, что я когда – Либо осознавал это. Это глупо?

– Нет, – говорю я.

Деклан больше ничего не говорит. В машине постепенно становится темнее, по

мере того, как заходит солнце, и мы заперты в безопасности этого небольшого кокона. Он

так непривычно долго молчит, что я бросаю взгляд в его сторону.

Кажется, он уснул.

Вау. По крайней мере, он попросил меня сесть за руль.

Я смотрю на часы на приборной панели. Мы почти дома, но сейчас только

половина седьмого. Еще девяносто минут до встречи с Эммой.

Так что я пропускаю наш выезд. И еду дальше. А Деклан спит.

Глава 32

Эмма

Сегодня в церкви состоится собрание, поэтому везде горит свет и парковка

переполнена. Несколько человек мелькают у входа. Я не была уверена, захочет ли Рев

снова встретиться у скамеек, но у нас и так нет этой возможности, если только мы не

хотим делить скамью с мужчиной, нянчащим двух малышей.

Я обхожу церковь с другой стороны, Текси покорно плетется рядом со мной. Я не

могу спустить ее с поводка, когда здесь собралось так много людей, потому что не хочу,

чтобы кто – либо из них орал на меня по поводу того «как я могу позволять своей собаке

гадить на газоне».

Так что я падаю в траву, достаю телефон и жду.

«У меня для тебя есть сюрприз».

Больше пока никаких сообщений от Nightmare. И с каждой минутой мои мышцы

наполняются все большим напряжением. Вне игры его сообщения полны подтекста, но не

содержат ничего явно угрожающего. У меня даже нет способа доказать, что они посланы

одним и тем же человеком.

Хотела бы я выключить свои мысли.

Должно быть, Рев взял машину Деклана, потому что я узнаю машину, которая

подъезжает и встает на парковочное место вдоль бордюра.

Когда он выбирается с водительского сидения, я вижу, как он натягивает свитер, затем взъерошивает волосы, чтобы выбить из них статическое свойство.

Он был без свитера. Интересно.

Текси рада его видеть, и я отпускаю поводок, чтобы она могла как следует его

поприветствовать. Она практически сбивает его с ног.

Он чешет ей морду и шею, и слегка ее обнимает. Я отсюда вижу его широкую

улыбку. Она озаряет все его лицо. Не думаю, что видела раньше, чтобы он так улыбался.

Он выглядит более... расслабленным, чем раньше. Я гадаю, что изменилось.

А еще я ревную.

– Привет, – говорит Рев. – Я не знал, что здесь будет столько народу.

– Я тоже.

– Хочешь пойти куда-нибудь?

Позволь мне просто упасть в твои объятия. Я смотрю на машину позади него.

– Твой друг не будет против собачьей шерсти в машине? И куда мы могли бы пойти

с Текси?

Он пожимает плечами.

– Я имел в виду, что мы могли бы просто прогуляться. Дек спит на пассажирском

сидении.

– Правда? Сейчас только восемь часов.

– У него был... трудный день.

– Можем прогуляться. Ничего, если мы оставим его одного?

– Ну, мы не совсем его оставляем. – Он указывает. – Мы можем дойти до конца

дороги.

– Хорошо.

И мы идем. Траву, окружающую церковь, недавно покосили, и воздух наполнен

запахом скошенной травы и пыльцы. Несколько дней, пока шел дождь, принесли с собой

прохладу, и мороз кусает меня за щеки.

Я не знаю, что сказать.

Должно быть, он тоже, потому что идет молча. Бирки Текси звякают, когда она

бежит рядом.

– Прости, – говорит Рев. – Я не должен был срываться на тебе тогда в машине, когда ты спросила про моих родителей.

– Ты не должен извиняться.

– Нет. Должен. Это нормально, что ты спросила. Ты знаешь поговорку о том, что

нет плохих вопросов, а только плохие ответы? Папа постоянно ее повторяет. Ему

нравится, что люди задают вопросы. Он обожает, когда его расспрашивают, особенно о

национальностях, политике или религии. Он говорит, что Интернет заставляет многих

людей делать громкие заявления, а многих – молчать, но мы слышим только громкие

заявления. И нам приходится задавать вопросы, чтобы услышать молчаливых людей.

– Думаю, мне бы понравился твой папа, – говорю я.

Рев улыбается, и в этой улыбке чувствуется искреннее тепло.

– Я не хотел становиться слишком серьезным. Но ты извинилась, и я чувствовал, что тоже должен извиниться.

Он не должен был. Или, может быть, должен был, потому что так легко, всего

несколькими словами, устранил этот груз, повисший между нами.

– Мне понравилась цитата в твоей записке. О том, как один человек закаляет

другого.

Он кивает.

– Это одна из моих любимых.

Машина проносится вниз по дороге, и Рев оборачивается назад, чтобы убедиться, что его друг не проснулся, затем снова устремляет взгляд вперед.

– Вообще–