— Чуть больше двух часов, — отвечает Кристина.

— Ещё много, — говорит Марс.

— Нет. Мы уже должны быть на орбите Венеры. Для Амальгамы самое время действовать. А если бы она начала действовать, уже предприняли бы какие-то меры.

— Значит, скорее всего, либо у Вадима всё-таки получилось спасти корабли до крушения, — говорит Лёня, — либо…

— Артур, — вдруг говорит Кристина. — Это наверняка всё Артур. Он не хотел спасать корабли, он хотел обрушить их на Венеру.

Тишина. Все пытаются переварить эту информацию.

Я должна была бы это понять, будь я поопытней. Я же замечала его странности, но не смогла сделать выводы из собственных суждений. Если бы меня создали чуть раньше, если бы у меня было чуть больше опыта, я бы предостерегла друзей от ошибки, помешала бы их сотрудничеству с Артуром.

Зато теперь всё сходится.

— Сомнительный тип, — прерывает молчание Серёга. — Я с самого начала ему не доверял.

— Никто ему не доверял, — говорит Кристина. — Аврелия, у тебя в базе данных есть знания по психологии. Можешь оценить личность Артура?

Я никогда раньше не пользовалась этой информацией. В моей виртуальной голове мелькают определения, тесты, работы психологов, психоаналитиков и психиатров. Я цепляюсь за слово «профайлинг» — вот, что мне нужно.

Хм, многие считают профайлинг чем-то антинаучным. Но это, пожалуй, один из наиболее подходящих инструментов в моём арсенале. Тем не менее, я копаю глубже, в другие дисциплины и направления, чтобы сложить наиболее объективную картину.

— Он нервный, немного дёрганый, — говорю я. — Сначала я подумала, что это из-за его взволнованности происходящим. Но теперь я не уверена в причинах. Он слишком пытался втереться в доверие к Вадиму, пользовался явно манипулятивными техниками. Чего и не скрывал, кстати. Пожалуй, был слишком спокоен, когда говорил о гибели человечества.

— Так он нервный или спокойный? — уточняет Серёга.

— Резонный вопрос. У него нервная мимика, но абсолютно спокойные суждения. Противоречивое поведение. Сложно что-то сказать. В любом случае, раньше я об этом не думала, но сейчас мне тоже кажется, что он что-то недоговаривал.

— О том и речь, — говорит Кристина. — Кажется, окончательный конец света откладывается. Теперь мы должны помочь Вадиму и понять, что Артур будет делать дальше.

— И как же мы ему поможем? — спрашивает Марс. — Похитим из изолятора?

— Нет, конечно. По прибытию на Венеру что-нибудь придумаем.

— Его обманули, — встревает Лёня. — Венерианская полиция должна искать Артура, а Вадима отпустить. Он же свидетель, а не сообщник!

— Так-то оно так, но… — начинает было Кристина.

«Внимание, — вдруг звучит откуда-то… отовсюду. Голос женский, тихий, но он буквально обволакивает всё пространство. — Мы скоро прибудем на Венеру. Готовность к высадке — два часа. Повторяю…»

— «Что-нибудь придумывать» придётся на ходу, — говорит Марс.

Кристина подходит ко мне и кладёт руку на плечо.

— Аврелия, мы не прощаемся, — говорит она. — На базах у нас тоже будет доступ к виртуальности. В моей квартире можешь чувствовать себя как дома. Не забывай, это и твой дом тоже.

— Спасибо, Кристина, — говорю я. — Мы скоро увидимся?

— Как только сможем. Сначала нам надо разобраться в проблеме Вадима. Потом я сразу войду в виртуальность.

— Я буду ждать, — говорю я так спокойно, как только могу, хотя внутри меня бурлят эмоции.

Кристина улыбается и некоторое время смотрит на меня, потом крепко обнимает.

— Пока, подруга, — говорит она.

После некоторой заминки, совсем как человек, я отвечаю:

— Пока… подруга.

— Идём? — спрашивает Марс.

— Да, — Кристина отпускает меня, и они дружно исчезают.

Я опять осталась одна. На этот раз надолго.

Мяч всё ещё в руке. Я встаю в позу для броска, прицеливаюсь, кидаю…

Идеальное попадание, мяч даже не касается кольца. Ну ничего, ещё поиграем с ребятами, и я всех их уделаю.

Даня аплодирует. Он всё так же сидит и смотрит на меня.

— Класс! — выкрикивает он.

— Дань, пошли домой, — говорю я.

— Дома хорошо, — соглашается Даня и встаёт со скамейки.

Люди тут и там исчезают, выходя из виртуальности. Машины останавливаются чуть ли не посреди дороги, и люди выходят из виртуальности, чтобы отправиться к своему новому дому. Скоро в этом городе не останется никого, кроме ботов и небольшого количества обитателей Луны, Венеры и Земли. Интересно, как много здесь таких, как я? Не очень, раз уж подключать к ботам искусственный интеллект запрещено. Вполне вероятно, что во всём Homeland я вообще такая одна.

Хотя нет. Есть ещё кое-кто. Амальгама. Буквально вчера она пыталась выйти со мной на связь, и от этого не по себе. Не хотелось бы встретиться с ней снова, особенно сейчас, когда от людей поддержки можно не ждать.

Что я могу ей противопоставить? Я бот, а Амальгама — аккаунт, как бы человеческий. Её невозможно убить. Конечно, если Амальгама убьёт меня, вероятно, Кристина со временем подключит меня к новому боту. Это будет чем-то вроде потери сознания. Хм, а может, так даже лучше? Не придётся бродить в одиночестве в ожидании своих друзей.

Чёрт, я чувствую себя собакой, которая скулит под дверью в ожидании хозяев. Это неправильно. Мне надо стать самодостаточной.

Но как стать самодостаточной в мире, который ориентирован именно что на людей, а без них не имеет смысла? Впрочем, смыслы можно придумывать самостоятельно.

Когда мы подходим к дому, город кажется уже совсем пустым. Даже ни одного бота не видно. Тёплый ветер обдувает моё лицо и, кажется, слегка покачивает качели на будто бы заброшенной детской площадке.

— Даня, а ты здесь жил? — спрашиваю я. — Там, в реальном мире.

— На проспекте Мира, около станции Ростокино, — отвечает Даня. — Но здесь часто бывал.

Надо же, первый сложный и информативный ответ от него. Почему-то закрадывается подозрение, что он становится разумным, у него даже выражение лица на короткий миг стало осмысленным. Да нет, не должен, с чего бы? С тем же успехом можно ожидать, что самосознанием обзаведётся умный утюг.

— А ты помнишь, как погиб?

— Мне нравится проводить время с моими друзьями.

Даня становится