Ребята играют в так называемый стритбол — уличную версию баскетбола. Но делают это не по правилам: в каждой команде всего два человека вместо трёх. Лёня держит мяч, а Серёга пытается его перехватить, и сейчас подначивает Лёню. Мы с Даней же сидим на скамейке с краю игрового поля и наблюдаем за происходящим.

Они могли бы позвать нас, чтобы полностью укомплектовать команды, но похоже, играть с вещами им неинтересно. Хотя это даже хорошо. Я не имею сведений о тактиках игры, и не хочу лишний раз позориться.

Но неужели они до сих пор не считают меня полноценной личностью? До этого момента всё указывало на обратное. Я в смешанных чувствах.

Нет, определённо должна быть какая-то другая причина, по которой они меня не позвали. Скорее всего, потому что Даня с игрой не справится, а я создам количественное преимущество той или иной команде.

Хотя не сказать, что они сами так уж хорошо справляются. Лёня и Кристина играют достаточно вяло, они явно без настроения. Усугубляет ситуацию то, что они в одной команде. А вот Серёга и Марс выглядят достаточно бодрыми.

Мне нравится следить за их игрой. Погода просто прекрасная. Я люблю солнце, и сейчас, когда на небе ни облачка, получаю истинное удовольствие. Хотя мысль о том, что скоро мои друзья могут погибнуть, сильно омрачает ситуацию. Ну ничего. Я верю в Вадима. Он справится.

Если уж хочешь быть человеком, надо быть оптимистом. Часто они не падают духом даже когда обречены.

Лёня пасует Кристине, та бросает мяч и попадает в кольцо.

— Ладно, ребят, — говорит она. — Я пас.

Кристина уходит с поля, сосредоточено смотря в телефон.

— Кристин, да хорош, — говорит Марс.

— От Вадима со вчера никаких вестей. Извините, ребят, но никого не смущает, что Амальгама грозилась с минуты на минуту всех нас убить?

— Смущает, — говорит Серёга. — Мы ж потому здесь и собрались. Чё нам ещё делать-то остаётся?

Они решили, что если им придётся умирать, то они предпочтут сделать это вместе, в родном городе и с огоньком, а не протухая в каютах корабля. Ребята даже смогли на время отвлечься от давящей мысли о возможной скорой кончине, но Кристина так долго не выдержала. Она уже минут пятнадцать играет без энтузиазма и постоянно нервничает.

Что до Лёни — он всегда такой.

— Играйте, в общем, — Кристина продолжает смотреть в телефон. — Я не могу делать вид, что всё нормально. Чёрт, да где же Вадим? Вдруг он не справился?

— Ты ему писала? — спрашивает Лёня.

— Да я ему уже пару поэм в личку настрочила. Он даже не прочитал.

— Как хочешь. Сиди в сторонке и пиши свои поэмы, если тебе от этого становится легче, — говорит Марс и кричит мне: — Эй, Аврелия, подменишь Кристину?

Мне, конечно, было немного грустно от того, что меня не позвали в игру, но это не значит, что я в самом деле хочу участвовать!

— Я?

— А тут есть другая Аврелия?

— Я знаю правила, но искусственному интеллекту тоже нужна тренировка, — пытаюсь я отмазаться. — Мне нужно выработать тактику. Боюсь, я только испорчу вам игру.

— Не волнуйся, — Марс усмехается. — Сильнее, чем Кристина, ты её уже не испортишь.

Я встаю и оглядываюсь на Даню. Он как всегда улыбается и молчит. Так странно. Мне казалось, что я ближе к нему, чем к людям. Но сейчас практически ощущаю себя человеком. И мои друзья относятся ко мне как к человеку, как к подруге.

А вот Даня — действительно всего лишь вещь. Вот, вроде бы, мы оба боты, а между нами, тем временем, пропасть.

— Ну-ка, попробуй, — Серёга кидает мне мяч.

Я выставляю руки вперёд, но не успеваю его поймать, и он прилетает мне прямо в лицо.

Боль — это то, чего я лишена, и это напоминает мне, что я всё-таки не совсем человек. Мне не понять тех страданий, что испытывали люди в последние секунды своей жизни, сгорая в огне ядерных взрывов и умирая от лучевой болезни. А значит, я не чувствую эмпатию в полной мере. Сложно сострадать людям, когда не понимаешь, что они чувствуют.

Это страшная мысль. Стать такой же как Амальгама — это для меня уже что-то вроде фобии. Навязчивая мысль, приводящая меня в ужас.

Мяч падает на асфальт и подпрыгивает — я ловлю его и пытаюсь вести. Вроде, несложно. Но ведение мяча — это лишь малая часть игры. Надо попробовать бросить.

Я бросаю мяч в корзину, он касается кольца, прокатывается по нему и падает вниз, не попадая в цель.

Плохо. Очень плохо.

— Неплохо! — Марс озвучивает мысль, прямо противоположную моей. — У тебя почти получилось.

Люди, всё-таки, интересные существа. Они даже неудачу могут интерпретировать как маленькую победу. Марс ловит мяч и пасует мне.

— Попробуй ещё раз, — говорит он.

— Но я же облажалась.

— Ты с первого раза почти попала, — возражает он. — Это успех. Научишься.

— Но вам же надо, чтобы я играла с вами сейчас, а не когда научусь.

— Аврелия, мы играем ради удовольствия. Если у тебя хоть что-то получается — этого уже достаточно.

Я не знаю, как правильно держать и бросать мяч, но достаточно насмотрелась на игру ребят, чтобы проанализировать их. В общем-то, ничего сложного. Я уже готовлюсь к броску, как вдруг…

— Твою ж мать, ребята, — тихо протягивает Кристина. — Кажется, на сегодня игры окончены.

Я опускаю мяч и поворачиваюсь к ней.

— Что такое? — спрашивает Лёня.

— Отец Вадима написал, — отвечает Кристина. — Он в изоляторе.

— Чё-о-о?! — восклицает Серёга.

— Пишет, что он пытался разбить корабли.

— Но мы же знаем, что это не так! — взволнованно говорит Серёга. — Он ж, типа, спасти их хотел, да?

— Хотел, — Кристина кивает.

— Вы же не думаете, что Вадим всех обманывал? — спрашиваю я.

— Конечно, нет, — говорит Кристина. — Это исключено.

— Блин, это какая-то ошибка, — говорит Серёга. — Они всё неправильно поняли.

— В охране сидят не дураки, — возражает Марс.

— А вот это спорно, — не соглашается Серёга.

— Погодите, но вы же