девушка", "бриллиантовая наследница" или "бриллиантовая принцесса", как Мэри регулярно называли в комплиментарных профилях прессы того времени, была умна и пленительно скромна. Она не испытывала недостатка в потенциальных женихах - многие из них были спортсменами, включая ее инструктора по верховой езде Билла Джонсона. Но мужчина, который покорил ее, был игроком в регби, мощно сложенным полузащитником, и к тому же знаменитым. Гордон Уодделл, третий сын биржевого маклера из Глазго, был проницательным и целеустремленным выпускником колледжа Феттес и Кембриджского университета, где он учился на юридическом факультете. В период с 1957 по 1962 год Уодделл получил 18 очков за сборную Шотландии, дважды ездил в турне с командой "Британские львы" и дюжину раз играл за сборную "Барбарианс". В 1962 году он отправился в Южную Африку в составе команды "Львы" и встретил Мэри на вечеринке. Романтические отношения расцвели, и началось ухаживание через континенты. Уодделла познакомили с Гарри и Бриджет. В 1963 году он встретился с ними и Мэри во время поездки в США, где он получал степень MBA в Стэнфордском университете. После окончания университета в следующем году Уодделл провел пять недель с семьей в Шангани. На современных фотографиях Уодделла с квадратными челюстями, сделанных на родезийском ранчо, он выглядит удивительно непринужденно, в килте, уверенно глядя в камеру. Во время визита в Лондон Мэри приняла его предложение руки и сердца. Но помолвка оставалась в тайне в течение нескольких недель: в день июльского гандикапа в Дурбане в 1965 году Мэри объявила новость своим родителям. "У нас, конечно, был незабываемый уик-энд: король Уиллоу и помолвка Мэри в один день", - писал Оппенгеймер Колину Эглину.²¹ Плутократ наградил своего будущего зятя спортивным купе Maserati цвета золотой бронзы.

Свадьбу Мэри и Гордона, состоявшуюся 3 ноября 1965 года, в йоханнесбургском обществе провозгласили свадьбой века. Как только было объявлено об их помолвке, Бриджит завалили письмами поклонники, надеющиеся посмотреть на торжество. "Конечно, Мэри считается некоронованной принцессой Южно-Африканской Республики, и я уверена, что в день свадьбы она будет такой же царственной и прекрасной, как королева", - затаив дыхание, писала одна миссис Р. Чайтовиц, добавляя, что у нее "навязчивая идея" увидеть Мэри в ее "сияющий час славы".²² Сама свадьба представляла собой дорогостоящий спектакль в англиканском соборе в центре Йоханнесбурга, который возглавляла процессия вергеров, священников в рясах и епископа Йоханнесбурга, облаченного в золотые и алые одежды. Непрекращающийся ливень привел к тому, что на улицах города образовались пробки. Некоторые женщины пытались дотянуться до свадебного платья Марии с двадцатифутовым шлейфом, чтобы получить удачу. Полиции с трудом удавалось сдерживать толпу, и по мере нарастания беспорядка несколько зрителей пострадали в схватке за проход пары. К концу дня на территории собора валялись брошенные шляпы, сумочки и обувь. К счастью, последующий прием в Брентхерсте, на котором присутствовало около тысячи гостей, оказался более управляемым мероприятием.

Когда Уодделлы вернулись из медового месяца в Бейруте, Гордон удобно устроился в династии Оппенгеймеров. "Он гораздо больше Оппенгеймер, чем я когда-либо буду", - сказала Мэри. Уодделлу дали должность в финансовом подразделении Anglo, где он быстро вошел в коридоры власти. Ему помогло то, что он был зятем босса, но он также был способным и, по словам некоторых из его не слишком впечатлительных коллег, неустанно самоутверждающимся, если не сказать высокомерным. Как заметил один из наблюдателей, сотрудников, ожидавших, что Уодделл будет служить своего рода принцем-консортом, "занимая угловой кабинет между обедами и свиданиями в гольф", ждал неприятный сюрприз.²³ Он был прямолинеен и амбициозен. Начальство предоставляло ему множество возможностей потерпеть неудачу, но он добился успеха во всех этих случаях. Уже через два года после женитьбы на Мэри Гордон был готов отправиться в зарубежную "командировку" в нью-йоркский офис Anglo.²⁴ Взлет Уодделла в Anglo был молниеносным. В 1969 году он вошел в состав совета директоров; через два года его назначили исполнительным директором. Тем временем они с Мэри создали свою семью. В 1968 году родилась дочь Виктория Джейн, а в 1970-м - еще одна, Ребекка.

 

Любопытные зрители пытаются мельком увидеть Мэри Оппенгеймер перед ее свадьбой с Гордоном Уодделлом, 3 ноября 1965 года. (Библиотека Брентхерста)

 

Мэри Уодделл и ее мать, Бриджет, на свадебном приеме после свадьбы. (Библиотека Брентхерста)

Первый внук Гарри и Бриджет, Джонатан Эрнест Максмиллиан Оппенгеймер, появился на свет в 1969 году. Он был наследником Ники. Из Хэрроу Ники поступил в Крайст-Черч в Оксфорде, где, как и его отец, читал курс лекций. В отличие от своего прародителя, вечеринка по случаю 21-го дня рождения Ники проходила в Уайт-Уолтхэме, а не в Spread Eagle Inn. Если Яна Сматса уже не было рядом, чтобы придать этому событию серьезность, то это с лихвой компенсировалось присутствием целой плеяды нубийских аристократок, включая леди Кэролайн Перси (представительницу окружения принца Уэльского) и еще одну из последующих подружек принца Чарльза, Люсию Санта-Крус (красивую и умную дочь чилийского посла при дворе Сент-Джеймс). Самый привлекательный холостяк Южной Африки" - так назвал Ники в своем интервью недавно вышедший журнал Scope.²⁵ Он вернулся в Южную Африку для прохождения военной службы в Кимберли. Однако сердце Ники уже было занято Орциллией "Стрилли" Лаш, свободолюбивой дочерью богатого йоханнесбургского бизнесмена и пилота-планериста международного класса Хельмута "Хелли" Лаша. Впервые он встретил ее на поле для гольфа в Йоханнесбургском загородном клубе, когда ему было 13, а ей - 17, но теперь, когда им было по двадцать, разница в возрасте уже не казалась такой грозной (хотя Гарри и Бриджет были менее уверены в этом). Свадебная церемония, состоявшаяся 11 ноября 1968 года, была более скромной, чем у Мэри и Гордона: Ники и Стрилли обменялись клятвами в небольшой англиканской церкви Святого Георгия в Парктауне, где семья Лаш и Оппенгеймеры уже давно были прихожанами. Не было никакой ажиотажной прессы, пытающейся раскрыть место их медового месяца - Австралию, - и по возвращении в Йоханнесбург Ники непринужденно вернулся на работу на Мэйн-стрит, 44, куда он пришел в начале года в качестве "разносчика сумок" своего отца.²⁶

Несмотря на то что его интересы были скорее спортивными, чем интеллектуальными - в основном крикет, гольф и полеты на вертолете, - в некоторых отношениях Ники был похож на своего отца. Он разделял сдержанную манеру поведения Гарри, и в нем чувствовалась сдержанность. (В случае с HFO эта скромность, возможно, была только на уровне кожи: она скрывала энергичные взгляды на людей, бизнес и политику, а