* * *

Стало тихо. Маргарит Петрович немедленно повернулся к девушке, вонзив в нее взгляд из-под темных очков. В тишине сопел иностранец, переваривая услышанное. Богиня сидела не шевелясь, и вид у нее был слегка озадаченный.

— Хватит уже, — повторила Надежда с усталой отрешенностью. — Мы должны все рассказать этому человеку. Объединить… наши усилия. Если есть хоть один шанс попасть туда и помочь Феликсу, мы должны это сделать. Пока еще есть время…

Уссольцев открыл рот и так и остался сидеть. Руки его в волнении шевелились, сжимая и разжимая трость. Видимо, в этот момент ему не терпелось подергать себя за бороду, но с огромным усилием он удерживался от соблазна.

— Подождите-ка, — вдруг очнулась Богиня. — Сначала нужно прояснить один вопрос.

Насупившись, она воззрилась на сотрудника музея.

— Я вот не пойму… Эти ваши гер… марсиане… На чьей стороне они были?

Историк опешил.

— Это в каком же смысле?

— Ну, кто они вообще такие? — нахмурилась она. — Какой масти? Фраера, законники или подментованные?

Антон подумал, что она дурачится, но взгляд у девушки был совершенно серьезный.

— Я заверяю вас, — произнес Уссольцев со всей торжественностью, как если бы отвечал оппоненту на защите диссертации. — Гермесиане были самой высокой масти. Если угодно, козырной масти! А как же иначе? К вашему сведению, члены братства повелевали королями и министрами, как фигурами на шахматной доске, объявляли войны и принуждали к миру, разоряли целые государства и создавали новые. Могущество братства было так велико, что простиралось на весь цивилизованный свет и в известном смысле просто не имело границ!..

— А женщины среди них были? — перебила она его.

Маргарит Петрович ошарашенно посмотрел на нее и вновь принялся терзать свою бородку.

— Боюсь, что в те времена женщины еще не имели на это достаточно прав. Скажем, в регулярном масонстве путь к свету был открыт только мужчинам. В настоящее время существуют ложи либерального устава, куда принимают и женщин, но что касается гермесианства… Я уверен, что женщина не могла стать гермесианином ни при каких условиях.

— А сейчас? — на отставала она. — Сейчас как обстоит с этим делом? Можно договориться? Или на принцип пойдут?

— Гм… Думаю, что это невозможно по той причине, что гермесиан более не существует. К сожалению или к счастью… Полагаю, что граф Велесов был последним членом великого братства.

— А, так значит, все умерли, — с видимым облегчением уточнила она.

— Увы! — он развел руками. — По косвенным данным, после революции семнадцатого года активность гермесиан постепенно сошла на нет. По-видимому, секта распалась, а ее остатки унесло штормом террора и репрессий. Кое-кто добровольно снял с себя обязанности. Кто-то погиб в войнах, а других забрали старость и смерть. В настоящее время существуют лишь несколько парамасонских организаций, которые претендуют на так называемое наследство гермесиан.

Она нахмурилась.

— А что это значит — наследство? Денег они оставили, что ли?

— Этот термин следует толковать в широком смысле, — пояснил конспирограф. — Речь идет о продолжении дела, о праве на саму доктрину гермесианства. Хотя, конечно, материальную сторону вопроса тоже не стоит отбрасывать. Члены секты были богатейшими людьми планеты! Ходили слухи, что существует, гм… денежный фонд, из которого прежде финансировались операции братства, и он составляет собой значительную сумму.

— Общак, что ли? — встрепенулась Богиня.

Ее взгляд застыл на собеседнике, а в лице появилось сосредоточенно-отсутствующее выражение, как у кошки, учуявшей витающий в воздухе запах добычи.

— Ну вот что, дед, — наконец, произнесла она, — думаю, ты нам пригодишься. Это ничего, что ты старый. Я вижу, мозги у тебя еще в порядке. Я вообще старость уважаю. У меня самой и мать старая, и отец уже старый, и ничего. Считай, что берем тебя в дело. Но учти!

Она пригрозила ему пальцем, словно маленькому ребенку.

— Если вздумаешь со мной дурочку валять, то не посмотрю на старость. Отвечать будешь по понятиям, как положено!

Кажется, Уссольцев слегка растерялся, услышав это предложение.

— Разумеется!.. Я буду бесконечно рад, если мои знания и опыт окажутся полезны…

Он поправил очки на переносице, переводя взгляд с одного собеседника на другого.

— А о чем, собственно, речь?

* * *

Словно прорвало плотину, они загомонили все разом, перебивая друг друга, а Маргарит Петрович не успевал обратиться лицом к каждому, чтобы установить индивидуальный зрительный контакт. Впрочем, он ничем не выказал, что это доставляет ему неудобство, а даже наоборот, одобрительно кивал и успевал задавать наводящие вопросы. Из хора голосов выделялся своей визгливостью голос иностранца, поэтому у постороннего могло возникнуть впечатление, что он здесь главный специалист. Самому Антону с трудом удавалось вклиниться и вставить словечко-другое.

Уссольцев отнесся к их рассказу с невероятным интересом. Он с азартом изучил потайной люк, ощупал его пальцами, обстучал тростью и даже встал на колени, пытаясь засунуть в проем голову, чтобы заглянуть внутрь, отчего шляпа его чуть туда не свалилась. «Янтарная» пластина заставила его остолбенеть и несколько минут он провел в благоговейном созерцании того, как вспыхивают зайчики на ее полупрозрачной поверхности. Телеграфный ключ привел его в еще больший восторг. Он попросил разрешения попробовать его в действии и после нескольких неудачных попыток с завидной ловкостью принялся отстукивать точки и тире, как настоящий радист.

Надежда была единственной, кто не принимал участия в этом хоре. Пока гостя наперебой посвящали в тайну графского дома, она ни на шаг не отходила от контейнеров, словно опасаясь, что их у нее отберут.

Но в суматохе, как оказалось, о злополучных отрезанных пальцах никто и не вспомнил.

— Друзья! — наконец, ошеломленно произнес Уссольцев после детального осмотра всех секретов, которые Антону удалось обнаружить. — Право же, мне потребуется некоторое время, чтобы все осознать и переработать новую информацию. Но уже сейчас могу вас заверить со всей авторитетом конспирографической науки, которую я представляю — то, что вы рассказали, превосходит мои самые смелые предположения! Я не сомневаюсь, что здесь, на этом месте, мы стоим перед разгадкой чудовищной тайны, которая прольет свет на историю самого непостижимого сообщества в мире.

Он вцепился в свою бородку и раздирал ее пятерней так отчаянно, что Антону уже чудился треск выдираемых волосков.

— Я бесконечно благодарен за то, что вы приняли меня в свой узкий круг, кхм… посвященных, — забормотал он, косясь в сторону Богини. — Может быть, происходящее здесь с точки зрения законности не совсем… идеально. Поверьте, мой возраст позволяет мне смотреть на эти вещи шире. Я человек пожилой, и боюсь, ничего удивительного в моей жизни уже не случится. Год-другой, и меня выбросят из отдела на пенсию, как истлевший мордовский лапоть из этнографической коллекции!.. Но