второй перевёрнутый стол. Теперь так просто меня не достать. Есть немного времени перевести дыхание.

Хамелеон за мной не последовал, ему тоже досталось.

— Жалеешь, поди, что не можешь скопировать кого-нибудь из героев.

— Отчего же? Могу...

— Но какой толк от внешности без супериора, так?

— Ну всё, — ухмылка Неро превратилась в жёсткий оскал. — Развлеклась и хватит. Теперь сыграем по моим правилам.

На сей раз злодей не стал экспериментировать и нацепил уже знакомый по нашей вчерашней встрече образ двухметрового бугая с руками-кувалдами и мордой-кирпичом. Между нами всего несколько метров и преграда в виде стола с выдранными наружу ящиками. Для такого внушительного мужчины всего лишь перешагнуть, а там из его жарких объятий я уже не выберусь.

Держись, Марина! — Ксэнтус обо мне не забыл. — Дикий с командой мчатся к химзаводу, обещали прибыть максимум через двадцать минут.

За двадцать минут может мир рухнуть, но хоть так. Вот бы добраться до револьвера! Барабан пуст, но Хамелеон-то об этом не знает. Возможно, мне удастся провести урода.

— Не самое симпатичное личико ты себе выбрал, без отвращения второй раз не взглянешь. Но не вздумай его менять! По сравнению с твоей родной физиономией сейчас ты красавчик.

Хамелеон сжал губы в тонкую нить. Моя шпилька попала по больному месту.

— А что скажешь об этой?

Рваным жестом щёлкнув пальцами, двухметровый вышибала вмиг преобразился в красивую девушку. Короткие платиновые волосы, жёлтая блузка, стройные ноги. Не сразу поняла, что он скопировал меня саму. Надо же, один в один! Только выражение на лице абсолютно чужое. Моя улыбка никогда не передаёт столько злорадства, а в глубине глаз не сияет огонёк безумия.

Если Хамелеон планировал шокировать, у него не получилось. Я привыкла смотреть на себя почти в каждом выпуске новостей.

— Хорошо вышло. Знаешь, с такой силой ты мог бы раскрутить неплохой бизнес. На качественных двойников всегда огромный спрос! В кино, политике, криминале... Нет, ты не деловой человек.

Едва удержалась, чтобы не расплыться в торжествующей улыбке. Выбор образа просто подарок!

— Не все помешаны на деньгах, мадам Новости. Хм, а ты сильнее, чем я думал, — злодей потянулся, пробуя возможности нового тела. — Гораздо сильнее! Бегаешь по утрам?

— По вечерам.

Он думает, что Марина Эванджейро обычная женщина каких миллионы, и он прав — она такая. Откуда же мерзавцу знать, что Мариной я была не всегда?

Напрасно ты скопировал меня, милый, очень напрасно!

— Говоря по существу, никогда не любил женские образы, — Неро передёрнул плечами, будто в слизняка обернулся, а не привлекательную даму. — Тощие, слабые, плохо управляемые...

Он продолжил список сухим канцелярским тоном с нотками раздражения и без малейшей запинки. Чувствуются личные счёты с женскими образами. Как бы он не переубедил себя и не поменял внешность раньше срока...

— Думаешь, твоя версия Марины Эванджейро окажется лучше оригинальной? — перебила его, вопросительно вздёрнув бровь.

— При равных физических возможностях, верх одержит опыт, — парировал Неро.

— Или удача.

— Удача? На неё может расчитывать только Дебил.

Возникший в голове план был прост, как монета в полстога. Не нужно ждать помощи извне, устраивать второй раунд боёв без правил или придумывать что-то ещё. Достаточно высечь малейшую искру страха в жалкой душонке не менее жалкого подражателя, и дело сделано. Копируя другого супериора, Хамелеон получает лишь его внешность и оборотную сторону силы, а уж чего у меня в избытке, так это оборотной стороны.

— Скоро вернусь, Ксэн, — прошептала, отключая микрофон и камеры. Грядущий спектакль не для его глаз.

Идём ва-банк! Прямо посреди вдохновенной речи злодея о конце моей жалкой жизни бросилась к револьверу. Хамелеон следом. Подобно молнии сорвавшись с места, он сбил меня с ног всего лишь в метре от желанной цели и навалился всей своей тяжестью. По счастью, веса в его нынешнем теле не много. Его руки безжалостно сомкнулись вокруг моей бедной шеи, а ведь она ещё от вороновых объятий не отошла.

Не пытаясь вырваться, сразу потянулась к револьверу. Кончики пальцев коснулись рукояти.

Ну же, ещё чуточку!

— Нравится видеть своё же отражение перед смертью? — шипел голос, так сильно похожий на мой собственный. — Помирай, помирай!

Мир вокруг подёрнулся серой дымкой, но я не отступила от намерения. Ещё один рывок, и револьвер наконец-то в руке. Насколько осталось сил сразу же ударила им Хамелеона по голове. Вышло не очень, однако его хватка ослабла, позволив мне сделать глоток спасительного воздуха. В следующее мгновение направила дуло в лицо злодея и нажала на спусковой крючок.

Сухой щелчок пустого барабана прозвучал красноречивым громом. Женщина напротив меня вздрогнула от неожиданности и замерла. В её глазах мелькнули первые искры паники, а следом за ней невыразимая словами мука.

Вот и всё — супериор сработал. Исполненный ужаса короткий крик разнёсся по всему зданию и стих. Хамелеон рухнул без сознания.

— Слабак! И пяти секунд не продержался.

Ко мне самой паника пришла не сразу, сказались годы практики. Я успела перебраться в более удобное место к стене, прежде чем вновь почувствовала нехватку воздуха. На сей раз она была фантомной, но вместе с ней утратилось ощущение времени, будто душу вынули из тела и потащили в ад...

Приступы у новичков заканчиваются минут через пятнадцать. У тех, кто сидел со мной в Вечности, через шесть. У меня самой через две.

Свой персональный кошмар я знала так хорошо, как иные люди не знают собственную ладонь. Когда-то давным-давно мои страхи поражали разнообразием. В детстве я боялась пауков и насекомых, соседского пса, монстра под кроватью, Айлин из старшего класса... Но мой супериор доказал, что все они лишь бледная тень настоящего страха. Сильнее всего боишься не пауков и не собак, и даже не боли, потому что от первых можно избавиться, просто закрыв дверь, а вторая всегда проходит и воспоминания о ней угасают. Сильнее всего боишься того, чего нельзя исправить, у чего нет плоти и что живёт внутри.

Я боялась саму себя за то, что меня боялись люди, которых я любила. И те, кого не любила, и даже те, кого не знала. Моё имя стало синонимом кошмаров. Никого не волновало, что я точно такая же жертва своего дара. Вновь ощутить неумолимую бездну отчаяния было невыносимо, и поглотившая сознание тьма стала благословением.

Глава 15