Креола, правда, не понял, зачем они сюда пришли.

— Зачем мы сюда пришли? — спросил он.

Рокан вздохнул, потер переносицу и сказал:

— Мэтр Креол, у нас такой обычай. Встречу мы отмечаем совместной трапезой, а потом совместным омовением.

— Ты лжешь, — уверенно сказал Креол. — От меня что, воняет?

— Ну-у-у…

— Так бы и сказал.

— Мэтр Креол, я уверен, что по меркам вашего мира… понимаете, носы привыкают к определенному уровню телесного запаха… от окружающих…

— Ты хочешь сказать, мы там, в Шумере, все воняем? — прищурился Креол.

— Боги, нет!..

— Ну хоть боги у вас есть.

Маг раздраженно вылез из бассейна и пошел на водную горку. Дома такого нет.

А ведь он замечал, что тот же Рокан старается дышать в другую сторону. Но прямо ведь до последнего не говорил, скрытный лицемерный ублюдок. Верить ему нельзя.

И если в этом мире все такие — верить тут нельзя никому.

Обычаи тут тоже скрытные и лицемерные. Мужчины и женщины моются вместе, но при этом на каждого при входе накладывается малое заклятие. Иллюзия, скрывающая срамной уд и ягодицы за черными кругами. Все исчезнет, как только Креол оденется и выйдет, но его злило уже то, что кто-то считает некоторые части его тела слишком отвратительными, чтобы на них смотреть.

А еще Креол забыл номер своего одежного сундука. И открывающее его слово тоже забыл. Он записывал все подобное в книгу заклинаний, но книга заклинаний в одежном сундуке и лежит.

Несколько минут маг ходил вдоль совершенно одинаковых сундуков. Ряды и ряды ниш с дверцами, от стены до стены, от пола до потолка. Помни он хотя бы слово — мог бы выкрикнуть его погромче, и нужная тут же бы открылась. Но если забыл… что здесь делают, когда забывают слово-ключ?

Впервые в жизни Креолу пришла мысль, что не стоит всегда и во всем полагаться на магию. Впервые подумалось, что ее тоже может стать слишком много.

Свое слово-ключ Креол забыл, зато прекрасно помнил заклятие Вскрытия Замков. Это очень простое заклятие — по сути обычный телекинез, только «умный». Сосредоточься на замке, пожелай как следует — и он отомкнется.

— Я знаю наизусть треть своей книги заклинаний, — проворчал Креол, пиная ближайший сундук. — И не запомнил какой-то маскимов номер.

Возможно, вот это его сундук. Кажется, он раздевался где-то тут. Креол поднес к дверце ладонь, сосредоточился… чрево Тиамат. Это не обычный шумерский замок, а магический. Тут дверца как бы прилипает к косяку. Проклятье.

Но она не слишком прочная. И косяк не слишком прочный, даже хлипкий. Креол сосредоточился еще сильнее, напрягся… да!..

С мясом. Грубовато, пожалуй. Зато как он могуч! Все хитросплетения этих иномирных магов — ничто перед могуществом шумерского магистра!

— Что вы делаете? — раздался растерянный голос.

— А, это не мой ящик, — разочарованно ответил Креол, переходя к следующему.

Тот тоже продержался недолго… и тоже оказался неправильным. Креол открыл третий — и снова неверно. На лице заходили желваки, маг все сильнее злился.

Вокруг уже собрались зеваки. Один недоверчиво уставился на последний из вскрытых сундуков и воскликнул:

— Эй!.. А что вам надо от моей ячейки?!

— Пошел вон, — отмахнулся Креол, пытаясь вспомнить номер.

Призывать можно не только демонов и духов, но и людей… и предметы. Новая и многообещающая идея. Креол постарался как можно отчетливей вспомнить, как выглядели его одежды, вспомнил свою книгу и жезл… да, вот они, прямо перед глазами. Теперь составить заклинание… пожалуй, элементарный круг призыва сойдет.

— Сударь, я не понял ваших действий!.. — схватил Креола за руку владелец взломанного сундука.

Маг молча развернулся и ударил наглеца в зубы. Тот опешил, отшатнулся, но тут же опомнился. Вернувшегося к сундукам Креола схватили за волосы, резко дернули и впечатали лицом в стену.

Раздался чей-то крик. Утерев кровь с лица, Креол смерил ублюдка злым взглядом — а тот криво ухмыльнулся.

— Ты должен быть окиренно смелым, раз ударил Серебряного Мага, — сказал он, потирая челюсть. — Или сумасшедшим. Это многое бы объяснило.

Он уставился на развороченные ящики. Креол тоже на них поглядел и хрустнул пальцами.

— Дуэль? — коротко спросил он.

— О, в ком-то еще не умерло рыцарство?.. — приятно удивился собеседник. — Я с удовольствием!

— Чего?.. — не понял Креол. — Сейчас я оденусь, и ты будешь жрать грязь.

У него как раз появился отличный материал для начертания круга. Креол нарисовал его на полу собственной кровью, несколько секунд размышлял, а потом выкрикнул:

— Эш-карра-схетар-аррадази! Приидите, мои одежды!

Сработало с первого раза! Пожалуй, впервые в жизни Креола свежесоставленное заклинание сработало с первого раза! Один из сундуков взорвался, и из него вылетели туника с сандалией!

Нет, все-таки неверно сработало. Почему со взрывом? Креол хотел их просто призвать.

Ну и ладно — сработало и сработало. Сундук же не его.

Пока маг одевался, в раздевалку примчались банные служители. Они оказались чем-то недовольны — принялись гомонить, браниться, что-то от Креола требовать. Он не слушал, он проверял, не пропало ли что из сумы.

— Да что ж вы делаете-то?! Зачем портите имущество?!

— Я забыл номер, а ящики не отпирались, — объяснил Креол. — А теперь мне надо в отхожее место, так что лучше расступитесь.

Серебряный Маг засмеялся. Служители снова принялись что-то говорить про штраф, про испорченное имущество, но тут как раз появился Рокан. При виде произошедшего у него осунулось лицо, и он тоже заговорил, объясняя, что Креол имеет право делать все, что хочется, потому что он шумерский аристократ и маг Гильдии… нет, подождите, он что-то совсем другое говорит!

— Варвар… проект обмена опытом… из примитивного мира…

— Мой мир не примитивный! — разгневался Креол. — Я вырежу язык каждому, кто это скажет!

Скандал все же удалось потушить, хотя недовольны остались все. Рокан пообещал оплатить ремонтные чары, а Серебряный Маг всучил Креолу карточку со своим именем и потребовал связаться с ним и обговорить условия дуэли.

— Кто такие Серебряные Маги? — спросил Креол, когда Рокан вез его домой на левитационном диске.

— Никто, — ответил грустно глядящий вперед парифатец. — Их расформировали лет тридцать назад. Сейчас им запрещено носить опознавательные знаки и нет никаких привилегий.

— Ну и зачем мне