— Я думала, ты не можешь быть еще хуже, чем ты есть! Но нет же! Ты умеешь удивить! Я уничтожу тебя, — шипела она, налегая на посох.

Алиса попыталась поднять ее, и раньше бы ей это удалось, но теперь сильная усталость не давала даже на миллиметр сдвинуть с горла посох.

— Дура! — выкрикнула она и, оттолкнувшись ногами, ударила Кирану коленями в спину. Она лишь немного ослабила напор, но этого Алисе хватило, чтобы спихнуть ее и, повалив на землю, отобрать посох.

— Самодурка! — Кирана кувыркнулась от удара и вскочила. — Ты предала всех нас! Ради какой-то гарпии! Да мы в сто раз ценнее ее! Ты не достойна нами командовать!

— Это не тебе решать, — огрызнулась Алиса и наотмашь ударила посохом. Еще раз, еще.

Кирана заблокировала все ее удары.

— Пытаешься драться, как твоя Люцифера? Я тебе не мальчишка, чтобы цацкаться и бахвалиться честью и достоинством! — охотница выбила ногой посох из рук Алисы и прыгнула на нее сверху. Опрокинула на пол и, схватив за запястья, вытянула руки. — И не надейся, что я отступлю!

Алисы попыталась пошевелиться, но Кирана сидела на ребрах, не позволяя толком поднять ноги, и руки держала крепко.

Клинок, где-то рядом падал извитый нож. Алиса попыталась отыскать его взглядом. И нашла — в нескольких сантиметрах от кистей рук, только бы дотянуться.

— Я ненавижу тебя. Ненавижу! — Кирана больно схватила ее за горло и налегла всем телом на руку. Мир поплыл. Легкие стали захлебываться, паника накатывала все с большей силой. Алиса забилась под охотницей, чудом вырвала руку и, схватив клинок, взрезала им плечо оленихи. Но даже пальцы той не дрогнули, она будто даже не заметила. Из последних сил Алиса вонзила извитый клинок Киране меж ребер. Та на секунду лишь ослабила хватку, но, согнувшись от боли, продолжала душить.

Потолок потек красками, генеральский стол закружился, растянулся, черный шкаф как будто падал. Как в тумане, на грани осознания Алиса пошевелила ногами. Шкаф с бумагами стоял у самых ступней. И Алиса вложила все оставшиеся силы в один лишь удар — в нижние перекладины и ножки шкафа.

И он действительно упал, погребя под собой обеих охотниц.

* * *

Алисе казалось, что она маленькая девочка — ящерка, беззаботно охотящаяся на болотных лягушек. Но это теплое ощущение быстро исчезло, и Алиса поняла, что с трудом дышит. Сперва ее обеспокоило, что дыхание давалось тяжело. Но потом обрадовало — дышит, значит, живая.

Она открыла было глаза, но ее едва не вырвало. Мир на секунду мелькнул черно-желтым пятном.

— Не шевелитесь, я уже вызвал медиков, — обеспокоенно проронил кто-то над самым ухом и облокотил лопатками о спинку кресла.

Алиса приоткрыла один глаз, пытаясь вспомнить, что было в последние часы. Память пока не возвращалась.

У стола лежала Кирана, кровь растекалась с ее бока по полу. Один из рогов сломан. Сапоги сняты, синюшние стопы неестественно вывернуты.

С хрипом Алиса попыталась подняться, но Раун, вдруг оказавшийся рядом, снова осадил ее в кресло.

— Говорю же, не шевелитесь!

Она подняла на него глаза. Он выглядел обеспокоенным. Убедился, что она услышала, и направился к шкафу. Ловко поднял его и поставил на место, бумаги придвинул рядом.

— Я… что… Рау, — Алиса пыталась спросить, что произошло, но слова отказывались складываться. Она помнила лишь, как Кирана душила ее, и ничего больше.

— И молчите! У вас сотрясение, прекратите себя мучить. Медики придут, на ноги вас поставят, тогда и поговорим! — Раун осторожно подошел к Киране, присел и, приложив ухо к ее груди, прислушался к дыханию. И снова обратился к Алисе. — Ради Самсавеила, ждите медиков! У вас еще нога то ли сломана, то ли выбита, пару ребер точно сломали. Шея еще.

— Мне… не… не больно мне… не… — едва слышно прошептала одними губами Алиса, силы отчего-то покидали ее.

— Шок, мне ли вам рассказывать. Просто посидите, пожалуйста! — он бережно поднял охотницу на руки, стараясь причинить как можно меньше боли. Она все не приходила в себя. — Я отнесу ее медикам, а из госпиталя — на допрос. Этого больше не повторится, обещаю.

Алиса тяжело посмотрела ему в глаза. Ее кольнуло недоверие к ворону, но она тут же его отмела. Лион доверял своему секретарю, значит, и она должна. Она кивнула было, но голову обратно поднять не смогла, стало слишком плохо. Услышала только, как Раун вышел.

Боль медленно накатывала. Опухшая нога наливалась и начинала ныть, ребра словно били болью в хребет при каждом вздохе. Шея болела, в голове расползался желто-черный туман.

На грани осознания она услышала шорох крыльев, приоткрыла глаза — белые халаты замельтешили перед ней и закружились. А потом вмиг исчезли, и она провалилась в пустоту.

* * *

Приземлившись у постоялого двора «Фенека», Хоорс привычно заглянул в конюшню, проверяя, на месте ли его любимый пегас. Он всегда брал именно его для визитов в волчью обитель. Сколько же прекрасных кошачьих тел перенес его верный помощник.

Убедившись, что конь жив и здоров, Хоорс направился в дом, собираясь перекусить перед дорогой. Инпу редко жаловал его обедом, предпочитая вести дела за бокалом вина или пресловутого горького напитка, именуемого чачей.

В доме была только лисица, дочь хозяина постоялого двора. Фенека подметала пол, напевая себе под нос, что, признаться, было сродни чуду, обычно девушка была хмура, но вежлива.

— Ох, простите! — спохватилась лисица, заметив в дверях ангела, глянула на него счастливыми голубыми глазами, прижала к груди метлу.

— Ты почему посреди ночи полы метешь? — Хоорс подозрительно склонил голову на бок, пытаясь понять, что напрягает его больше — бессонница Фенеки или то, что она выглядит иначе. Вроде все было, как всегда — синее платье в пол, слегка топорщившееся ниже спины от пушистого лисьего хвоста; рыжие, как пламя, волосы, собранные в тугой пучок за ушами.

— Не спится. Я сейчас покормлю вас, погодите. И коня подготовлю, — лисица закивала, судорожно бегая глазами по сторонам.

Было в ней что-то новое, совсем иное. Голубые глаза, обычно скромно выглядывающие из-под маски, теперь светились от счастья. Хоорс вдруг понял, что впервые увидел лицо Фенеки. И, кажется, это поняла и она сама. Вытянулась по струнке и, взявшись за юбки и метлу, побежала на кухню, прошептав под нос извинения.

Хоорс задумчиво запустил пальцы в волосы, пытаясь услышать голос интуиции, шепот души. Он сел за первый же стол, развязал тугой белый воротник и сложил его на спинке стула.

Фенека принесла салат и теплое лошадиное мясо, зажаренное до хрустящей корочки. Она больше не смотрела ангелу