Шрифт:
Закладка:
Когда небеса отверзлись, Иоанн увидел престол, на котором находился некто «Сидящий»{876}. В Толковой Библии разъясняется, что под этим Сидящим Иоанн имеет в виду первую Ипостась Святой Троицы, Бога Отца{877}.
И вокруг престола двадцать четыре престола; а на престолах видел я сидевших двадцать четыре старца, которые облечены были в белые одежды и имели на головах своих золотые венцы.
И от престола исходили молнии и громы и гласы, и семь светильников огненных горели перед престолом, которые суть семь духов Божиих; и перед престолом – море стеклянное, подобное кристаллу; и посреди престола и вокруг престола – четыре животных, исполненных очей спереди и сзади.
И первое животное было подобно льву, и второе животное подобно тельцу, и третье животное имело лицо, как человек, и четвертое животное подобно орлу летящему.
И каждое из четырех животных имело по шести крыл вокруг, а внутри они исполнены очей; и ни днем, ни ночью не имеют покоя, взывая: свят, свят, свят Господь Бог Вседержитель, Который был, есть и грядет{878}.
Иоанн увидел в руке у Сидящего на престоле «книгу, написанную внутри и отвне, запечатанную семью печатями»{879}. Под книгой здесь, вероятно, имеется в виду свиток пергамента – именно на пергаменте, в отличие от папируса, писали с обеих сторон. Книги более или менее современного вида – листы папируса или пергамента, сшитые вместе и зажатые между двумя деревянными или кожаными пластинами переплета, – появились на территории греко-римской ойкумены приблизительно тогда же или чуть позже. Эти новинки назывались «кодексы». Маловероятно, чтобы священный пророческий текст в руках Господа был выполнен в таком виде. Толковая Библия (называя свиток свертком) поясняет: «Сверток был один, но состоял из семи оборотов – частей, которые и были отделены один от другого печатями; по мере снятия печатей сверток сам по себе развертывался далее и далее и обнаруживал свое содержание. Сами же печати могли быть помещены на краю свертка»{880}.
Сначала с чтением свитка возникла заминка, ибо «никто не мог, ни на небе, ни на земле, ни под землею, раскрыть сию книгу, ни посмотреть в нее». Но потом явился «Агнец как бы закланный, имеющий семь рогов и семь очей», символизирующий Иисуса Христа, и взял книгу{881}. Агнец снял по очереди все семь печатей, причем снятие первых четырех сопровождалось явлением всадников на конях разных цветов. Всадник на белом коне символизировал христианство, всадник на рыжем коне – враждующий с ним языческий мир, всадник на черном коне – нужду и голод. Затем появился четвертый всадник:
И я взглянул, и вот, конь бледный, и на нем всадник, которому имя “смерть”; и ад следовал за ним; и дана ему власть над четвертою частью земли – умерщвлять мечом, и голодом, и мором, и зверями земными.
Снятие пятой печати привело к тому, что Иоанн увидел находящиеся под неким жертвенником «души убиенных за слово Божие». Души эти обращались к Богу с требованием праведного суда: «…доколе, Владыка Святый и Истинный, не судишь и не мстишь живущим на земле за кровь нашу?» В ответ они услышали, что с судопроизводством, равно как и с местью, придется повременить еще «малое время», так как число мучеников за веру недостаточно велико. В утешение вопрошающим выдали белую одежду{882}. В Толковой Библии говорится: «Дарование ее мученикам имеет значение их оправданности, их близости к Господу Богу и их надежды на полное блаженство на воскресение из мертвых. Кроме дарования белых одежд, Господь утешает непреложностью Своего суда по Своему Бож. Предопределению. Время этого суда и воздаяния совпадет с тем временем, когда число мучеников достигнет известного, определенного Богом предела»{883}.
После снятия шестой печати глазам Иоанна предстала картина мировых катаклизмов, грозящих миру перед Страшным судом:
И когда Он снял шестую печать, я взглянул, и вот, произошло великое землетрясение, и солнце стало мрачно как власяница, и луна сделалась как кровь.
И звезды небесные пали на землю, как смоковница, потрясаемая сильным ветром, роняет незрелые смоквы свои.
И небо скрылось, свившись как свиток; и всякая гора и остров двинулись с мест своих.
И цари земные, и вельможи, и богатые, и тысяченачальники, и сильные, и всякий раб, и всякий свободный скрылись в пещеры и в ущелья гор, и говорят горам и камням: падите на нас и сокройте нас от лица Сидящего на престоле и от гнева Агнца; ибо пришел великий день гнева Его, и кто может устоять?{884}
Перед началом Конца Света следовало разобраться не только с мертвыми, но и с живыми и отделить праведников от остального человечества. Чтобы отметить их, появился Ангел, имеющий «печать Бога живого». Он должен был положить «печати на челах рабов Бога нашего». Иоанн сообщает: «И я слышал число запечатленных: запечатленных было сто сорок четыре тысячи из всех колен сынов Израилевых». После чего перечисляются поименно 12 колен, и о каждом сообщается, что в нем спасется по 12 000 человек{885}.
Этот отрывок текста издавна повергал христианских комментаторов в некоторое недоумение, потому что здесь совершенно однозначно говорилось, что среди запечатленных будут только евреи. Разрешали эту проблему по-разному. Так, архиепископ Андрей Кесарийский в VI–VII веках предложил под «коленами сынов Израилевых» считать христиан, чьи качества и достоинства соотносятся со значением имени каждого из 12 израильских патриархов. Например, о колене Рувимове он пишет: «Рувим значит сын ви́дения; этим означаются те, кто сердечною чистотою приобрел духовное ви́дение». О колене Симеонове сообщает: «Симеон – послушание. Указывается на оправдываемых за повиновение Божественным заповедям»{886}.
Помимо 144 000 живых запечатленных праведников, Иоанн наблюдал еще и огромное количество праведников усопших, которым тоже суждено спасение. Этническая пестрота этой толпы уже не вызывает сомнения.
После сего взглянул я, и вот, великое множество людей, которого никто не мог перечесть, из всех племен и колен, и народов и языков, стояло пред престолом и пред Агнцем в белых одеждах и с пальмовыми ветвями в руках своих{887}.
Толковая Библия говорит о них: «Здесь имеются в виду все умершие христиане, достигшие совершенства и угодившие Богу теми или другими подвигами веры и благочестия»{888}.
Наконец, Ангел снял седьмую печать, и «сделалось безмолвие на небе, как бы на полчаса». Затем «иной Ангел» воскурил фимиам. И семь ангелов стали по очереди трубить в трубы.
Первый Ангел вострубил, и сделались град и огонь, смешанные с кровью, и пали на землю; и третья часть дерев сгорела, и вся трава зеленая сгорела.
Второй Ангел вострубил, и как бы большая гора, пылающая огнем, низверглась в море; и третья часть моря сделалась кровью, и умерла третья часть одушевленных тварей, живущих в море, и третья часть судов погибла.
Третий Ангел вострубил, и упала с неба большая звезда, горящая подобно светильнику, и пала на третью часть рек и на источники вод. Имя сей звезде «полынь»; и третья часть вод сделалась полынью, и многие из людей умерли от вод, потому что они стали горьки.
Четвертый Ангел вострубил, и поражена была третья часть солнца и третья часть луны и третья часть звезд, так что затмилась третья часть их, и третья часть дня не светла
