— Неужели вы ни разу не видели маркизских свиных танцев?! Волшебное зрелище, уж поверьте!

Посол от души расхохотался, прихлопывая себя по колену.

— Ваше величество, вы, как говорят у нас в Штатах, дама что надо!

— Спасибо, многоуважаемый посол. — Королева одарила его ослепительнейшей улыбкой. — Вы тоже «господин что надо». Такие, как вы, нам очень пригодились бы на случай, если отношения с мистером Гитлером осложнятся.

Мэрион удивленно вскинула брови. Королева действовала с молниеносной быстротой. Вступив в непринужденную светскую беседу, она все равно отыскала возможность — и не упустила ее! — протолкнуть свою повестку.

Заметив ее маневр, Кеннеди поспешил его отбить.

— Американский народ не хочет войны, — заметил он, цитируя официальное послание своего правительства, и потянулся за чашкой кофе.

— Даже если на кону стоит судьба демократии? — поинтересовалась королева таким беспечным и дразнящим тоном, что непонятно было, шутит она или говорит серьезно.

Мистер Кеннеди натянуто улыбнулся:

— В прошлый раз мы ввязались в войну, желая защитить демократию. Сами видите, что из этого вышло: теперь миром правит целая толпа диктаторов.

Королева просияла:

— Если бы нас активно поддерживали Соединенные Штаты, если бы мы действовали сообща, мы смогли бы укрепить свои позиции в борьбе с диктаторами!

Мэрион расправила плечи, стараясь скрыть свое потрясение. Королева явно не собиралась так просто сдаваться. В час, когда над ее страной собрались грозовые тучи, не предвещавшие ничего доброго, эта самолюбивая женщина превратилась в умелого и храброго дипломата! Вот только поможет ли это?

На мгновение в комнате повисла тревожная тишина. Миссис Кеннеди прочистила горло и расправила юбку. Король уставился в потолок. Кеннеди опустил на стол чашку с кофе и склонил голову вниз, пряча лицо. А когда вновь его поднял, на нем играла ослепительная улыбка.

— Ваше величество, вам непременно надо побывать в Америке!

— С королевским турне! — подхватила королева, радостно захлопав в ладоши. — С превеликим удовольствием! А то я знаю всего троих американцев: Фреда Астера, Джона Моргана[64] и вас!

Послышался взрыв всеобщего хохота. Напряженный момент миновал. Мало того: дипломатический маневр королевы закончился неоспоримой удачей. Мэрион, сидевшую в самом дальнем углу, охватило теплое чувство почтения к этой женщине. И король, по всей видимости, тоже его разделял. Он смотрел на супругу с нескрываемым восхищением.

А королева как ни в чем не бывало продолжила разговор о Гитлере. Голос у нее так и подрагивал от воодушевления.

— Знаете, моя свекровь, королева Мария, на дух его не переносит! Жалуется, что немецкий в его устах звучит вульгарно и мерзко!

А чуть позже Маргарет пересказала свой разговор с одним из старших сыновей Кеннеди:

— Его зовут Джон, но все называют его Джеком. Однажды он взорвал петардой стульчак в туалете!

— Что?! — возмущенно переспросила Лилибет.

— Да-да! В школе. Шутки ради! — восторженно продолжила Маргарет. — Но у него потом были страшные неприятности. Директор принес этот самый стульчак на церковное собрание и как начал им трясти!..

— Бедные его родители. — сочувственно проговорила Аллах. — Такие юноши ничего в этой жизни не добиваются.

Наступил 1939 год. В марте Гитлер захватил Прагу. Всеобщие опасения сбылись — Чехословакия фактически перестала существовать. Мюнхенское соглашение уже не имело ровным счетом никакого веса, немецкого посла выслали из Лондона, а Великобритания дала Польше железные гарантии того, что непременно окажет ей помощь в случае вооруженного вторжения. Крепкие отношения с Америкой на случай новой войны стали теперь не просто желательны, а прямо-таки необходимы.

Королевское турне по Канаде и Соединенным Штатам назначили на май. Теперь ни у кого не оставалось сомнений в его важности, хотя сама королева по-прежнему видела в этой поездке лишь увлекательное приключение и не более того. Ее влекла мировая сцена, на которой ей теперь предстояло выступить в роли национального духоподъемного символа.

Легкость и непоколебимое чувство юмора, которыми она была наделена сполна, не оставляли ее ни на миг.

«Пока-пока, дружочек-пирожочек, — говорила она кому-нибудь из друзей по телефону. — А с нацистами мы еще поквитаемся!»

И в этом задоре Мэрион ощущала нотки облегчения. После нескольких напряженных лет монархия наконец обрела смысл.

Подготовка к турне подразумевала, помимо прочего, пошив новых нарядов для королевы. Норман, к его огромной радости, вновь был призван во дворец. Как-то утром Мэрион столкнулась с ним в коридоре — он куда-то спешил, точно Белый кролик из книжки про Алису.

— Совсем сбился с ног! — сообщил модист. — Меня ждут оборки и рюшки, без которых нам никак не победить фюрера! Платья, которые низвергнут Геринга! Подолы, которым предстоит изгнать Гиммлера! Юбки, которые спасут этот мир и даруют ему свободу!

— Вы в своем репертуаре, Норман, — со смехом ответила Мэрион.

Он кивнул на свою спутницу — невысокую пожилую женщину, едва видную за стопкой шелка, тюля и кружев светло-карамельного цвета, которую она несла в руках.

— Это Глэдис. Она снимает мерки — измеряет обхват королевских бедер и так далее. Но вы не подумайте — это вовсе не для того, чтобы поглядеть, как наши королевские клиенты смотрятся в неглиже. Правильно я говорю, а, Глэд?

— Совершенно верно, мистер Хартнелл, — подтвердила спутница удивительно низким, грубым голосом.

— Очень красивый цвет, — похвалила Мэрион. — Да и ткани! Выглядят романтично!

— О, это еще слабо сказано! Вот увидите, наряды будут просто мечта Винтерхальтера!

Во дворце висело немало картин этого художника, изображавших большеглазых принцесс с осиными талиями и императриц в пышных и полупрозрачных кринолинах. И пускай все эти образы являли собой слащавые викторианские идеалы женственности, давно ушедшие в прошлое, идея позаимствовать стиль нарядов именно оттуда показалась Мэрион очень удачной — такие фасоны очень подошли бы фигуре королевы и подчеркнули ее до очаровательного консервативные взгляды.

— Это вы славно придумали.

— Хотите верьте, хотите нет, но это король предложил. Протащил меня по этой своей галерее — от картины к картине и заявил: «Хочу, чтобы она выглядела так же!»

«А король умеет удивлять», — уже в который раз подумала Мэрион.

Расписание королевского турне было довольно плотным. Принцессы внимательно отслеживали его по газетным новостям. Но когда королева по вечерам звонила дочерям, ее голос звучал неизменно бодро, словно она только что проснулась.

— Мамочка попробовала хот-дог! — доложила Маргарет после очередного разговора с королевой.

— Не слушай ее, Сьюзан! — воскликнула Лилибет, торопливо зажав ушки своей собаке породы корги, сидевшей неподалеку.

Их возвращения, намеченного на конец июня, не могли дождаться не только принцессы, но и вся страна. Теперь уже никто не выказывал недоверия к монархам. Когда Аллах, Мэрион и принцессы приехали в Саутгемптон встречать короля с супругой, они застали на пристани шумную толпу.

— Нам что,