Шрифт:
Закладка:
— Я тебя разбудил, да? — чуть посмеиваясь, спросил я, отгоняя внутреннюю тревогу. Не представляю, как мне сейчас рассказать ей обо всём…
— У тебя что-то случилось? — ответом на ответ. — Аарон, у тебя проблемы?
Её взгляд такой взволнованный бегает по всему моему лицу. А потом она нежно берёт меня за руку и проводит внутрь, закрывая за мной дверь.
В темноте я очень стараюсь не наступить на её маленький серый комок шерсти, пока иду в её комнату. И сегодня здесь пахнет вкуснее, чем обычно. А её мокрая голова, которую я рассмотрел только после того, как она включила свет, дала понять, почему так вкусно пахнет. Должно быть, она вышла из душа и сразу легла спать.
Закрыв дверь в свою комнату, впустив сюда котёнка, она села на кровать и уставилась на меня.
— Аарон?
Я прокашлялся и снова посмотрел на неё. В голове прокручивались раз за разом сожаления и непонимания того, за что она это пережила.
— Лаура… Я даже не знаю, с чего начать…
— Да хоть с чего-нибудь, потому что ты меня очень пугаешь. Пришёл ко мне в такое позднее время…
Я вздохнул и устало закрыл глаза. Я не держусь на ногах после трёхчасовой подработки, которая включала в себя таскания коробок и прочего. У меня защемил грудной нерв, и я так сильно боялся её реакции… так сильно боялся того, что с ней может случиться.
— Я сначала думал, что не стоит тебе рассказывать об этом, — всё же начал. — Но потом понял, что, если это затянется и вовлечёт большие последствия, ты меня никогда не простишь.
Теперь она напряглась. Поняла, что речь о ней. И поняла, что что-то очень серьёзное должно было случиться, чтобы я приехал к ней в позднее время.
— Ты меня пугаешь, — открыто призналась Лаура, накручивая от нервов на палец прядку своих тёмных волос.
— Мне написал Юджин.
В её глазах образовалась пустота. Лаура молчала, а я продолжал и продолжал:
— И… Блядь, — язык не мог повернуться сказать ей это. Я уже вижу боль в её глазах, только от упоминания его имени. — Он прислал кое-что и дал понять, что не остановиться. Сказал, что он очень обозлён на тебя. Поэтому я думаю, что тебе стоит подать на него заявление, только тогда он осознает, что лучше прекратить действовать в твою сторону.
В её глазах уже виднеется отблески застывших слёз. Нет, родная, пожалуйста, давай обойдёмся без слёз.
— Что он тебе скинул? — тихим, обречённым на вечные скитания, голосом спросила девушка, не поднимая на меня взгляда. Он был уставлен мне в грудь.
— Лаура, я не собираюсь тебе это показывать.
— Нет, — отчеканила она. — Что он тебе скинул?! Что ты увидел?! Покажи! — и я понял: истерика была предначертана.
— Лаура…
Её быстрые шаги в мою сторону заставили меня отойти к дверям.
— Я сказала: покажи! — крики становились всё громче и громче, а голос дрожал до предела.
— Перестань, — мне пришлось сжать её плечи и прижать к себе. Лаура вырывалась, кричала, била меня по рёбрам, а я лишь морщился, желая поглотить в себя все её страдания.
Через несколько минут всё затихло. Стало слишком тихо, но я слышал, как бьётся её сердце и как рьяно она дышит. Лаура зарывалась лицом в ткань моей одежды и вливала в неё слёзы. Всё, что мне оставалось — это гладить её по спине и шептать что-то, что, по моим расчётам, должно было успокоить эту истерику.
— Господи… — произнесла девушка.
Когда её состояние более-менее устаканилось, она отстранилась и подошла к кровати. Села на неё и опустила голову. Я сел рядом. Обхватил её голову и прислонил к своей груди.
— Аарон, уходи.
Я выпрямился и вскинул бровь.
— Не понял.
— Я не могу… мне стыдно. Я не могу смотреть тебе в глаза, пожалуйста, Аарон, уйди.
Её голова снова отвернулась от меня. Хоть она и была опущена, я видел, как по её щекам стекали слёзы, они падали ей на колени одна за другой.
Нет, мне плевать, что она сказала. Этой ночью я точно не оставлю её в покое. Я не уйду, пусть даже не рассчитывает на это. И её силёнок точно не хватит для того, чтобы выставить меня за дверь.
— Я не уйду.
— Аарон, пожалуйста.
— Я сказал, — мой тон был грубым, но я не хотел делать ей больнее, просто хотел дать ей понять всю суть своих намерений. — Я не оставлю тебя. Я это говорил всегда и скажу сейчас. Если мне придётся не спать, лишь бы сидеть рядом и успокаивать тебя — я сделаю это. Если мне придётся убить Юджина — я сделаю это и сяду, но буду знать, что тебе легче. Если мне придётся потратить все свои силы ради твоего спокойствия — я сделаю это. Я, блядь, всё сделаю ради тебя. И снова повторюсь, хотя говорил это множество раз: ничто не заставит меня отказаться от тебя. То, что с тобой сделали, не вызывает у меня отвращение, как ты наверняка уже вбила себе в свою глупенькую голову. Вызывает лишь сочувствие и гнев, который обрушится на подонка и остальных, которые имели к этому хотя бы малейшее отношение. Поверь мне, я сделаю всё для тебя, Лаура. Ты слишком много значишь для меня. И я никогда не оставлю тебя. Больше ты не будешь одна.
Её слёзы усилились. Моя сентиментальная девочка. Тонкие руки обвили мою шею, цепляясь за неё как за спасательный круг. В голове стояли её рыдания.
— Лаура, я обещаю тебе, что мы справимся и разберёмся с этим. Всё будет хорошо. Я не позволю никому обидеть тебя. Больше не позволю.
Заплаканные девичьи глаза смотрят мне в душу. Рядом с ней я становлюсь таким сентиментальным слюнтяем. Теряю всю мужественность. Веду себя как дурачок, наверное. Её руки в моих, её голова на моей груди и её дыхание в мою шею — заставили меня пойти вперёд. Я был решителен.
— Посмотри на меня, пожалуйста, — мой шёпот отдавался эхом в собственной голове. Беспрекословно она оторвала голову от моей груди и подняла щенячий взгляд.
— Аарон, я не знаю, что сказать. Хочется просто обнимать тебя и благодарить часами. Ты…
— Помолчи, — моя улыбка осталась незамеченной, потому что я почти сразу приблизился к ней.
Вот тот момент, который снился мне уйму раз, и я просыпался в поту, хватался за одеяло и жалел, что это не реальность. Но теперь это всё наяву —
