Где же ты, маленькая мозгоклюйка, стоившая остатков цвета в волосах?

Ручей у ног нес странные лужицы – расплывчатые, прозрачные, красно-золотые. Кровь и волшебство… Шумно ступая по изогнутым корням и с хрустом ломая ветки, Чейз побежал напролом. Как дикий зверь, раненый самым дрянным предчувствием.

Нет, нет!

Отпихнув в сторону окоченевшую Фиггинс, Адам вытащил Иветт из лужи, повернул лицом к себе. Он не мог опоздать!

– Очнись. Очнись, прошу, – потряс девчонку, чья рука безвольно болталась в воздухе, изредка касаясь воды. – Ты же хотела большего… Со мной… Ты же так хотела…

С безымянного пальца, белого и необычно длинного, стекала крупная капля. Последняя. Столь яркая, что хотелось щуриться всякий раз, как вглядишься в сверкающую сердцевину.

– А-а-арррх!

Чейз рубанул ребром ладони по дрянной капле, что вытащила жизнь из его любимой. И сияющая «слезинка» прямо в воздухе разделилась на две половины. Одна, та, что ярче, быстро впиталась в землю. Вторая, вобрав в себя темный центр, упала в ручей и понеслась прочь от родительницы.

Искра внутри Иви угасла. Его девочка совсем замерзла, заледенела, будто остекленела. А магия, вышедшая из окаменевшего тела, вальяжно расползалась по чужому, безмолвному миру.

Безумно зыркая по сторонам глазами и судорожно сжимая саер, Чейз искал врага. Виновного в том, что случилось. Но не находил. Он жаждал мести, жаждал излить на кого-то весь оставшийся огонь… Но, похоже, был единственным магом в этом лесу. Пока что.

Рыча истерзанным монстром, Чейз встал и зло вдавил подошву в россыпь голубых жемчужин. Таких же пустых, как его Иветт. Со стеклянным хрустом тарья раскрошилась в песок, но облегчения это не принесло.

– Мммм! – мыча безумцем, Адам сверху осматривал безжизненное тело. Заснувшая, его маленькая джинна была особенно красива.

Все так, как предрекал Анхель: девушка с просвечивающей светлой кожей и красными волосами, в алом тогосе… Неживая. Опустошенная. На мягкой подушке из изумрудно-зеленого мха, убаюканная шуршащей колыбельной леса.

Она выглядела, как изящная хрустальная ваза. Невероятно красивая, но ничем не наполненная. Как полая фарфоровая статуэтка, которую так легко разбить, обнаружив внутреннюю пустоту. Куколка, застывшая с мечтательным выражением на бледном лице.

Иветт была ошеломительно спокойна… Это было её желание. Последнее.

Не замечая собственный вой, Чейз упал на колени и подтянул девушку к себе. Поцеловал каждый палец, стер губами остатки сияния.

– Иди ко мне, иди. Я тебя согрею, – от раскаленного тела Чейза шел жар, но Иви он пробудить не мог. – Согрею… и наполню.

Перехватив демонский саер поудобнее, Адам осторожно вспорол кожу на тонкой девичьей ручке. Свою же просто рванул зубами, позволяя кипящей лаве выплеснуться из жил. Впился в прохладные губы поцелуем, сцепил пальцы в замок, соединив кровоточащие раны.

– Возьми ее, – прохрипел в нежный рот. – Возьми, Иветт. Не упрямься. Я потом потру, где скажешь, а сейчас просто возьми энергию и присвой!

Маленькими порциями он впускал в замерзшую девочку керраксткое пламя. Без переходника, без подготовки, без уверенности, что она переживет архов эксперимент… Чейз так-то не низшая хаотическая тварь, и огонь его отборный, яростный, ни гхарра не адаптированный.

Но Ахнет сказал, что раз пламя не обжигает Иви сильно, то это что-то да значит. И сейчас в хрупкой менталистке не было никакой иной магии, чтобы конфликтовать. Это просто маленький пустой сосуд с заснувшей искоркой на дне. Так ведь?

– Плевать на теории! К линялым гхаррам эксперименты! – рычал Адам в непривычное голубое небо, потряхивая и поглаживая оцепеневшее тело. Столь легкое, что это пугало. – Я и позже потру, и сейчас. Пусть приживется. Пусть… приживется…

Он не знал, где нужно тереть, чтобы непокорная сероглазая джинна исполнила его последнее желание. Поэтому хаотично, нашептывая самые разные глупости, касался то губ, то висков, то вздернутого носа… Пока Иви наконец не сделала судорожный вдох.

Глава 28. Любовь не по сценарию

Иви Рэйвенс

Мне снился дивный сон. Будто бы в Хавране появилась магия. Но это случилось не сейчас, нет… Много лет назад. Сотни и тысячи.

Снилось, что сияющие энергией капли попали в землю и проросли удивительными растениями. И всякий зверь, что жил в том лесу, пробовал ягоды и плоды, жевал листву и пил из ручья, тоже становился особенным. И с каждым новым диковинным существом магический фон мира креп.

Удивительная «магическая эволюция» коснулась каждого. И до чего странные создания являлись пред моим сонным взором! Мохнатые морфы, кудрявые ламбикуры, сверкающие плавниками ихтиоподы, шмырлы с глазами совсем не на том месте, на каком положено… Я знать не знала таких слов раньше! Похоже, сознание и названия новым видам за меня придумало.

На месте, куда впиталась половинка последней разделенной капли, выросло деревце с сочными плодами. Однажды в густой чаще заблудилась девочка и всю ночь питалась дарами леса. И вышла оттуда она волшебницей.

А вторая полу-капля убежала вместе с ручейной водой и попала в чей-то кувшин. Из него испил мальчишка, магия проникла и в него… И с тех пор паренек неотрывно смотрел на очертания дальней деревни, в которой жила обладательница первой половинки.

Я улыбнулась во сне и перевернулась на менее затекший бок. До чего волшебная история, отличная тема для какого-нибудь романа…

Попав в тела людей, магия прорастала в них прекрасным паразитом. Только так она могла выжить в новой среде. И чем больше становилось на земле чародеев и волшебных существ, тем плотнее насыщался магический фон.

Мир разрастался дивным садом, в чем-то похожим на Сеймур или Эстерель, но все-таки другим. И он знал, что высшая магия ему дарована вместе с любовью.

Я зажмурилась до красных звездочек, потянулась всем телом… и открыла глаза. Поморгала, рассматривая незнакомый интерьер. Это не Хаврана…

Под чрезмерно высоким потолком незнакомого дома летал мой призрачный морфо. Фиолетовая россоха лакомилась на подоконнике персиком, нервно помахивая полосатым хвостом. И больше в просторной спальне никого не было.

Только придав себе вертикальное положение, я осознала, как сильно меня шатает. Ноги и руки не слушались, во рту пересохло. Я жадно опустошила стакан с водой, кем-то любезно оставленный на захламленной тумбе у двухместной кровати.

Ощущение, что я спала тысячу лет… Не меньше.

Кое-как переставляя ноги, я исследовала комнату – мало чем примечательную, кроме высоченного потолка (в духе керрактских дизайнов, да-да). И выбралась в коридор.

Шторы на окнах были раздвинуты, и помещение заливало ярким дневным светом. Щурясь, я пробиралась вперед. Двигалась на звук голосов и наконец вышла через открытую дверь на зеленую лужайку.

В саду, окружавшем коренастый широкий дом, было неправдоподобно жарко. Это для промозглой-то сеймурской осени! Словно кто-то (предположу, что большой поклонник вулканов и красной земли) навел на участок погодные чары.

На открытой террасе беседовали мужчина и женщина. В широких плечах, утянутых белой рубашкой, я узнала Адамиана Чейза. За его мощной фигурой трудно