Шрифт:
Закладка:
* * *
Амат не появился на вечерней тренировке основной команды. Цаккель это не удивило. Бубу расстроился, но домой из ледового дворца возвращался легкой походкой, с телефоном в руке и эсэмэской от Тесс, которую перечитал уже сто раз. «Нашла твой номер в интернете. То, что сегодня случилось, грустно, но я рада, что мы познакомились. Позвони мне, если хочешь».
И Бубу позвонил. Тесс сидела на кровати у себя в комнате и говорила тихо, чтобы никого не разбудить. Он заставил ее смеяться. Это был лучший телефонный разговор в его жизни.
* * *
Была ночь, и в доме наконец все смолкло, когда дверь в комнату Тобиаса осторожно приоткрылась. На пороге стоял Тед. Он шепотом позвал брата, но тот не откликнулся, и тогда он на цыпочках подошел ближе и потянул его за палец на ноге. Тобиас вскочил.
– Блин, ты чего? – сонно спросил он.
– Я просто хотел… сказать спасибо за то, что ты сделал, – прошептал Тед.
Тобиас зевнул, приподнялся, опершись о стену, и освободил место брату. Тед выглядел старше своих тринадцати лет, но глаза были намного, намного моложе. Внутри у него был маленький напуганный ребенок. Тобиас мягко ткнул его в плечо.
– Все нормально, медвежонок Тедди. Иди спать.
– Ты не обязан был это делать, – прошептал Тед и виновато взглянул на фингал брата.
– Обязан, – зевнув, ответил Тобиас.
От мамы он, едва придя домой, получил такую выволочку, какую способна устроить только мама, но оно того стоило. Все привыкли, что драки начинает Тобиас, потому что, как правило, так и было, но только не в этот раз. Это не он в бешенстве выбежал из раздевалки, услышав, что Тесс с кем-то собачится на трибуне, он-то как раз сделал все так, как велела ему сестра: не высовывался и следил, чтобы с Тюре ничего не случилось. Это Тед потерял самообладание и вылетел в коридор, набросившись на двух парней из Бьорнстада. Тобиас закричал, пытаясь остановить его, но Тед, мягкий, добрый, неуклюжий медвежонок Тедди, чисто инстинктивно со всех сил толкнул в грудь одного из бьорнстадских парней. Парень, естественно, толкнул Теда еще сильнее, и Тед полетел назад, задев свечи, стоявшие под той самой фотографией Рамоны. Встав на ноги, этот мальчик, который в жизни мухи не обидел, попытался двинуть ему в челюсть. Парень, конечно, размахнулся, чтобы дать сдачи, но не успел опомниться, как уже лежал на полу. Это вышел из раздевалки Тобиас, а он, в отличие от брата, прекрасно умел драться. Он уложил и подскочившего к ним второго парня, понимая, что объяснять что-либо матери будет бесполезно. «Беги в раздевалку, запри дверь и позаботься о Тюре! Я пошел за Тесс!» – крикнул он Теду.
Тед сделал, как ему было велено, а Тобиас начал собирать синяки и разбивать в кровь кулаки. А дальше случилось то, что случилось.
– Тебе не обязательно было это делать, – повторил Тед, сидя с ним рядом на кровати.
– Обязательно – если они узнают, что ты ударил первым, тебя отстранят от тренировок, – зевнув, констатировал Тобиас.
– Да, но теперь отстранят ТЕБЯ, – в отчаянии настаивал Тед.
– Забей. Они и без меня справятся. Ты важен для твоей команды, ты самый лучший игрок, а я… я – как папа, – спокойно сказал Тобиас и переложил одну из подушек на пол, давая понять, что тема закрыта.
– А я что – нет? – оскорбленно прошептал Тед, решив, что Тобиас не считает его таким же смелым, как отец.
Тобиас серьезно посмотрел на брата, протянул руку и крепко, но нежно взял его за ухо.
– Блин, Тед, я просто говорю, что я – как отец. Поиграю в хоккей еще несколько лет, а потом найду себе обычную работу. Женюсь на ком-нибудь отсюда, буду возиться с домом, чинить машину, а по выходным пить пиво и травить байки в «Овине». Мне этого хватит.
– А кем стану я? – спросил Тед.
Тобиас лег на пол, уступив постель младшему брату, как бывало тысячу ночей до этого, и, как всегда, за секунду отрубился, но перед этим успел, зевнув, сообщить все как есть:
– Ты станешь, кем захочешь, медвежонок Тедди. Кем захочешь.
44
Волки
Мы – все те, кто любит спорт, – не всегда любим спортсменов. Наша любовь к ним обусловлена тем, на нашей ли они стороне, играют ли в нашей команде, носят ли наши цвета. Мы можем восхищаться соперниками, но любить их мы никогда не будем, во всяком случае так, как любим тех, кто представляет нас, потому что, когда побеждают наши, мы тоже чувствуем себя победителями. Они символизируют все то, чем хотим быть мы сами.
Только вот спортсменам выбирать не приходится.
* * *
На самом деле Зазубами предпочел бы поехать домой на автобусе, но Фрак был слишком важный человек в этом клубе, чтобы ему отказать. Они покатили по центральному Бьорнстаду, если так, конечно, можно сказать про Бьорнстад.
– Сейчас тут все запущено, но нужно уметь увидеть потенциал! Обещаю тебе, тот, кто вложится здесь в недвижимость, сорвет куш! Через несколько лет это будет самый фешенебельный район в городе! – бодро рассказывал Фрак, как будто Зазубами мог хоть во что-то вложиться.
Парень осторожно кивнул, надеясь, что от него ждут именно такой реакции. Фрак истолковал это как знак неподдельной заинтересованности и радостно указал в окно:
– Вон там, у моего магазина, мы построим бизнес-парк «Бьорнстад». Слыхал? Это будут офисы, но мы построим и квартиры тоже. Я подыщу тебе и твоей маме шикарное местечко, что скажешь? Пора бы тебе сюда перебираться, а? Теперь ты один из нас!
Зазубами не посмел возразить, поэтому Фрак оживленно продолжал:
– Ты знаешь, что я привожу в пример тебя, когда убеждаю хедские предприятия перенести свои офисы в Бьорнстад? «В Бьорнстаде все лучше, – говорю я. – Только посмотрите на нашего вратаря!» В Хеде никто не замечал твоего таланта, а у нас ты стал суперзвездой. Иногда нужно просто дать человеку шанс, ведь так? Позволить ему почувствовать уверенность в себе! Невероятно,
