– Как только поступит новый сигнал, доложите мне сразу же. Его нужно найти, и как можно скорее.

Райнхарт вновь щелкнул клавишей видеофона, и экран тут же погас. Комиссар по вопросам государственной безопасности откинулся на спинку кресла и в ожидании прикрыл веки.

Заметив тень корабля Службы Госбезопасности, Коул не замешкался ни на секунду. Как только эта тень накрыла его, он спрыгнул с фургончика, со всех ног бросился бежать, упал, покатился кубарем, спеша убраться от повозки как можно дальше.

Оглушительный грохот, слепящая белая вспышка… Волна раскаленного воздуха, нагнав Коула, подхватила его, подбросила в воздух, словно опавший лист. Крепко зажмурившись, Коул расслабил мышцы, взлетел, упал и изрядно приложился оземь. Щебень и мелкая галька впились в лицо, в колени, в ладони.

Коул пронзительно вскрикнул. Все тело пылало огнем: ослепительно-белый огненный шар пожирал, испепелял его заживо, да еще расширялся, рос, разбухал, точно какое-то жуткое, потустороннее, налившееся жиром солнце. Вот и конец. Надежды не оставалось. Коул стиснул зубы…

…и ненасытный шар, разом померкнув, погас. Зашипел, затрещал и погас, осыпавшись на землю хлопьями черного пепла. В ноздри ударила едкая вонь гари. Одежда тлела, курилась дымком, выжженная взрывом земля раскалилась, пропеклась досуха, однако Коул остался в живых… Правда, надолго ли, это еще вопрос.

Коул медленно открыл глаза. Фургончик исчез как не бывало. На его месте зияла громадной величины воронка, округлая рваная рана посреди шоссе. Над воронкой клубился отвратительный, зловеще черный дым. Высоко в небе, высматривая, не осталось ли внизу кого живого, кружил бескрылый аэроплан.

Коул замер. Дышал он неторопливо, мелко, стараясь как можно меньше шуметь. Шло время. Солнце мучительно медленно двигалось к западу. «Пожалуй, часа четыре уже», – мысленно прикинул Коул. Еще три часа, и стемнеет. Если ему удастся дожить до заката, то…

Заметил ли пилот аэроплана, как он спрыгнул с повозки?

Лежал Коул не шевелясь. Солнце с небес палило нещадно. К боли ожогов прибавились тошнота и озноб, во рту пересохло.

По раскрытой ладони вереницей потянулись муравьи. Огромное черное облако поплыло прочь, поредело, превратившись в бесформенную кляксу.

Фургончик погиб… Эта мысль хлестала Коула, будто плеть, стучалась в мозг наперебой с участившимся пульсом. Погиб… сожжен… и не осталось от него ничего, кроме пепла и щепок. Свыкнуться с этим оказалось непросто.

Наконец аэроплан прекратил кружение, устремился к горизонту и вскоре исчез из вида. Небо очистилось, опустело.

С трудом встав на ноги, Коул сплюнул раз-другой, чтобы избавиться от набившейся в рот пыли, и вытер дрожащей рукой лоб и щеки. Ноющее тело тоже тряслось мелкой дрожью. Наверное, с аэроплана о нем донесли. Если так, вскоре сюда, по его душу, кто-нибудь заявится. Куда же податься?

Справа смутной зеленой массой тянулись к небу вершины далеких холмов. Возможно, ему удастся добраться туда. С этой мыслью Коул медленно зашагал к холмам. Осторожнее нужно. Его ищут, и охотники вооружены. Вооружены невообразимым оружием.

Его счастье, если удастся дожить до заката. Упряжка и фургончик с надписью «На все руки мастер» погибли, а с ними – все его инструменты. В надежде Коул принялся обшаривать карманы. В карманах нашлось несколько мелких отверток, крохотные клещи-кусачки, пара кусков проволоки, палочка паяльного олова, точильный брусок и, наконец, нож той самой пожилой леди.

Одним словом, он остался с горсткой мелочей. Все остальное пропало.

Однако без фургончика, пожалуй, надежнее: пеший не так заметен. Идущего на своих двоих искать будет куда как хлопотнее.

Ускорив шаг, Коул поспешил дальше, через ровные поля, к далеким гребням холмов.

Новый звонок перевели на Райнхарта почти сразу. На экране видеофона появилось лицо Диксона.

– Новое донесение, комиссар! – Взгляд Диксона скользнул по пленке. – Новости хороши. Пришелец из прошлого был обнаружен едущим в запряженной лошадьми повозке от Питерсвилла по тринадцатому шоссе со скоростью примерно десяти миль в час. Наш корабль обстрелял его незамедлительно.

– И… и что? Накрыли?

– Пилот докладывает, что признаков жизни после взрыва не наблюдал.

Райнхарт с замершим сердцем откинулся на спинку кресла.

– Значит, он мертв!

– Строго говоря, это мы точно узнаем только после осмотра на месте. Наземный транспортный автомобиль туда уже выслан. Еще немного, и мы получим все необходимые данные. О результатах сразу же сообщим вам.

Райнхарт дотянулся до видеофона, дал отбой, и экран потемнел. Покончено ли с человеком из прошлого, или он снова сумел ускользнуть? Когда до него наконец доберутся? Почему до сих пор не поймали? Ведь аналитические ЭСМ все это время безмолвствуют, не выдают никаких – никаких результатов!

Одолеваемый мрачными мыслями, Райнхарт с нетерпением ждал новостей от наземного патруля.

Настал вечер.

– А ну вернись! – завопил Стивен, со всех ног пустившись в погоню за братом. – Вернись сейчас же!

– А ты догони!

Даже не думая возвращаться, Эрл сбежал вниз по склону холма, обогнул здание военного склада, промчался по верхней кромке ограды из неотекса и наконец спрыгнул вниз, на задний двор к миссис Норрис.

Стивен, всхлипывая на каждом вдохе, крича, по-рыбьи хватая ртом воздух, поспешил следом за братом.

– Стой! Вернись! Вернись, отдай!

– Что он стащил? – спросила Салли Тейт, внезапно заступив Стивену путь.

Стивен остановился. Грудь его бурно вздымалась и опадала, лицо скривилось от возмущения пополам с горькой обидой.

– Он мой межзвездный видеопередатчик стащил! Пускай вернет, а то!..

Справа, обогнув дом, подбежал Эрл. В теплых вечерних сумерках его было почти не видно.

– Ну, вот он я, – объявил он. – И что ты мне сделаешь?

Полоснув братца испепеляющим взглядом, Стивен разглядел в руках Эрла предмет спора, квадратный ящичек.

– Отдай! Отдай назад, а то… а то я папе скажу!

Эрл расхохотался.

– А ты отними!

– Вот папа тебе задаст!

– Отдай, – велела Эрлу и Салли, – не дразни его.

– А пусть догонит!

Эрл со всех ног бросился прочь. Стивен отпихнул Салли в сторону, сломя голову рванулся за братом, толкнул его и сбил с ног. Эрл рухнул ничком на землю. Ящичек, выскользнув из его рук, запрыгал по мостовой и с грохотом ударился о столб уличного фонаря.

Разом утратив весь пыл, Эрл со Стивеном поднялись на ноги и уставились на сломанный ящичек. Из глаз Стивена хлынули слезы.

– Видишь?! – завизжал он. – Видишь, что ты натворил?

– Это не я, это ты. Ты сам в меня врезался.

– Нет, ты!

Нагнувшись, Стивен подобрал ящичек, отнес его к фонарю, сел на край тротуара и принялся рассматривать игрушку.

Эрл нехотя, нога за ногу, подошел к брату.

– Сам виноват. Не толкнул бы меня, он