Горькие слезы хлынули из глаз. Наследник резко вытер их и бросился к двери.

— Найди Флейю! — услышал он вслед.

Долго ее искать не пришлось. Шан наткнулся на сестру в коридоре. Она стояла одна, если не считать стражников, и беспокойно хлопала своими огромными черными глазищами, словно поглощая ими брата. Копна светлых волос была заплетена в две косы, щеки в саже, колготки на коленях истерты, платье порвано сбоку — таково ее обычное состояние. С рождения Цефлим отличалась крайне неусидчивым характером, и с возрастом энергия в ней лишь приумножалась.

— Ты где была?!

— Иди за мной, — процедила Флейя сквозь зубы и скосила взгляд.

Хотя она и была на два гвальда младше Шана, всегда позволяла себе по отношению к брату заносчивые колкости. Не дожидаясь, когда он очнется, Цефлим схватила брата за рукав и потащила по коридору. Свернув в первый же темный проход, подтолкнула не успевшего опомниться наследника и выдала:

— Папу хотят отравить. И я могу это доказать. Тсс! — Флейя замахнулась кулачком, будто собиралась врезать начавшему было возражать Шану. — Выскажешься потом. А пока только слушай. — Глаза сверкали в полумраке, а голос возбужденно дрожал: — Буду говорить кратко, а ты уж постарайся схватывать на лету. Договорились?

Шана напугало заявление и прыткость сестры, но он не верил, что она могла так пошутить и поэтому кивнул.

— Архитектор этого замка, — Цефлим похлопала по каменной стене, — был любовничком первой Эввы. Рядом с системой воздуховода проложили тайные лазы, чтобы он мог беспрепятственно проникать… сам знаешь куда…

— Ты сбрендила?

— Заткнись и слушай! Строителей закопали живьем, никто не знает про эти секретные ходы.

— А ты откуда знаешь?

— Мама рассказала.

— А она откуда?..

— Она их не использовала, если ты об этом…

— Да я не…

— Знаю! Ты не! Но пора просыпаться, братик! — Флейя пощелкала пальцами у лица Шана, отчего он почувствовал себя униженным. — Сейчас ты пойдешь за мной и узнаешь, чем живет этот замок, каждую его гнилую и острую тайну, и если ты не упадешь в обморок и правильно расставишь приоритеты, то мы сможем спасти папу. Все ясно?

Шан должен был ответить ей подобающе, чтобы сохранить достоинство старшего брата.

— Хватит пищать. Дорогу лучше показывай.

* * *

Цефлим и неприятности — подруги давние. Ее назвали в честь редкого, красивого цветка, растущего на болотах, да вот только забыли, что цветок отличался от тех, что радуют глаз и растапливают сердца неприступных красавиц — растение было хищным и ловило любую живность, пролетающую рядом, не гнушаясь даже лягушками и воробьями.

Еще в детстве она отличалась взбалмошностью и своенравием, доставляя нянькам массу хлопот: часто пропадала, никогда не дослушивала выговоры отца до конца, в конюшнях заплетала лошадям хвосты — да, ее ни разу не поймали за руку, но конюхи подозревали только бездельницу Флейю, — прогуливала занятия… Список пополнялся каждый день. И вряд ли даже всевидящему Кару было по силам за ней уследить.

Но нужно отдать должное природной сообразительности, доставшейся ей от матери: учителя жаловались лишь на пропуски, но никак не на успеваемость по предметам. Полностью игнорировала она лишь «Этикет» и «Сокрытие мыслей», предпочитая бесцельное гуляние в дворцовом парке бестолковым, как она считала, урокам.

Шан никогда не был близок с сестрой: где она пропадала и чем занималась, его не особо интересовало. Единственный раз, когда он накричал на Флейю, и из-за чего потом ужасно себя чувствовал, был после смерти матери: сестра исчезла на весь день и ночь и объявилась лишь на следующее утро. Все сбились с ног, личная охрана Владетеля была приведена в боевую готовность и прочесывала улицы. Всерьез подумывали о похищении.

Отец метался, как зверь, попавший в капкан, не зная, горевать ли ему о потере любимой жены или искать дочь. Когда Флейя пришла, Шан был уверен, что отец накажет негодяйку, но он бросился ей навстречу, разрыдался и долго-долго не выпускал из объятий. Зато сорвался Шан.

И как же он себя корил за этот поступок… Но почему ей можно спрятаться и пережить боль наедине с собой, а он должен терпеть утрату на глазах у всех? Флейя всегда вела себя как особенная девочка, которой любой проступок сходил с рук.

Вот и сейчас она самоуверенно вышагивала по замку, изредка оглядываясь на брата: не потерялся ли тот.

Они спустились на кухню: длинные столы, заваленные посудой, кухарки мыли тарелки после завтрака, звеня ложками, и щебетали, словно пташки. В огромной кастрюле варился суп. Помощница поварихи добавила туда какой-то зелени и отошла, чтобы подкинуть дров в печь. Раздался деловитый стук — отбивали бекон. Все прочие ароматы перебивал запах свежей рыбы.

Не обращая на себя никакого внимания, ребята пересекли кухню и, выйдя в коридор, сразу свернули к нужнику. Флейя без церемоний зашла в тесную комнатушку с круглой дырой в полу, прикрытой деревянной крышкой с ручкой. Шан, поколебавшись, последовал за ней, затворив дверь.

— Тут, — сказала Цефлим и нажала секретный камень в стене.

Часть кладки подалась внутрь. До последнего Шан отказывался верить в сумасбродную историю сестры о тайных ходах, но теперь, когда кусок стены провалился, открывая лаз в темное нутро замка, у него похолодела спина, и мурашки прошлись до затылка.

Они влезли в холодный тоннель, в котором гулял сквозняк. Встав на четвереньки, спиной они упирались в каменную кладку сверху. Шан ободрал голень и потирал саднящее место, пока сестра закрывала вход.

— Теперь следуй за мной и старайся не шуметь, — предупредила Цефлим и полезла куда-то вбок, а потом наверх, в тоннель следующего уровня.

Тайная сеть лазов соседствовала с системой воздуховода по всему замку и соединялась с ней через небольшие окошки в тех местах, где в стене комнат, под потолком наличествовало отверстие — очень удобно подслушивать, а иногда и подглядывать за гостями и обитателями пристанища Владетеля. А уж их-то было превеликое множество. Помимо огромного штата слуг, военного гарнизона, Верховного удела эклиотиков и резиденции Изувера, на территории располагались — зачастую в виде пристроек к основному зданию — хоромы многочисленных родственников — так безопаснее, да и развлечений в столице поболее, чем в той же Ребульере, где у знати были построены имения.

Туда, на чарующий своей красотой берег, между мысами Кабаний и Вишневый, богачи любили наведываться в Тишину. Ребульера — прекрасный город для отдыха и удовольствий. Его охраняли два гарнизона под предводительством командиров с мелиновым оружием, но даже они не защитили бы именитых жителей от нашествия каргхаров в самый разгар Охоты или попрошаек в сезон Глупости. Поэтому люди при деньгах предпочитали жить в Гавани Гирей, а имеющие родственные связи с правящей династией селились прямо в замке и в гостиничных домах при дворе. Шушукаясь и перемывая косточки прочим обывателям, они и не подозревали, что их сплетни подслушивает дочь Владетеля.