Пятьдесят... Пятьдесят! Пятьдесят!!! - вдруг неожиданно доходит до меня.

Прижимаю карточку к груди. Мне кажется сердце сейчас выпрыгнет!

На негнущихся ногах иду из кабинета. Карту прячу подальше, боясь, что могу потерять. Для меня это не карта, это позвоночник брата.

- Ир Васильевна... а где Руслан Та... Ти...?..

- В медтехнику уехал.

- Мм...

- Не нравишься ты мне сегодня, - трогает, дотянувшись через стойку мой лоб. - То бледная, то горишь...

- Мне нехорошо... - обмахиваюсь пальцами.

- Сядь! - указывает мне на лавочку у фикуса.

Приносит водичку.

Господи... Я хоть спасибо ему сказала?! Я вообще ему хоть что-то сказала??

Набираю Руслана.

- Да.

Губы немеют от волнения.

- Привет...

- Срочный вопрос?

- Нет. Просто я хотела сказать ..

- Не сейчас! - рубит.

Скидывает.

Ну почему ты такой, а?!

С тоской глажу лист фикуса. А мне так хочется от него хоть немного нежности. Он никогда не говорит мне о чувствах. Мне кажется, иногда даже открывает рот, чтобы... Но все сводит к иронии. Или - к сексу. Очень эмоциональному и горячему. Но... ни слова. Хотя чувства есть, их много. Я чувствую, вижу… Но мне кажется, я никогда-никогда-никогда не услышу от него признаний. Ну вот такой он. Другой же мне все равно не нужен. А говорить про чувства, видимо, моя миссия. Ну и пусть… - смиряюсь я.

Пишу ему длинное сообщение в мессенджер.

Что он невозможный и невыносимый самодур. Тиран и деспот. Что постоянно ранит меня своей резкостью и категоричностью. Но - мой самый ценный и настоящий… И никакого другого я не хочу.

"Перезвони мне, пожалуйста, ты очень мне нужен.” - заканчиваю послание.

Отправляю.

А про деньги, можно я ничего не буду говорить? У меня нет слов, чтобы выразить мою благодарность… Надо ее выражать не словами!

Он не читает, не отвечает, не перезванивает...

- Что там у вас происходит? - шепчет, хмуря брови Ирина Васильевна.

Наклоняюсь над стойкой.

- Руслан Бергману заявление отнес на увольнение... - шепчу ей.

- Да ты что?! - ахает она.

- Мхм. Мне кажется, это я виновата! Не знаю, как теперь это остановить.

Сзади стук каблуков.

- Зотова, Вы не хотите для разнообразия поработать?

Ульяна Карловна.

Снимаю со стойки две карты своих пациентов.

- Вот. Мои Бойко и Смирнов на выписку. Документы в папке на подписание у Вас с утра лежат.

Но Вы же не хотите ради разнообразия поработать! - хочется врезать мне ей в ответ.

Однако, я глотаю эти слова. По инерции боясь ещё больше навредить Нику или Руслану. А вдруг у него получится все же здесь? И не придется тогда использовать эту карту. Или, вдруг, Бергман переубедит его увольняться. Зачем ему открытый конфликт в отделении?

И только лишь уточняю:

- Подпишите? Или хотите проконтролировать лично моих пациентов?

- Не хочу. Хасанов пусть подписывает. А что - кроме Бойко и Смирнова нет пациентов у Вас?

- Зотов! - оскаливаюсь я, не сдержавшись.

- Мм... - прохладно.

Поднимает телефон к уху.

- Слушаю.

Отходит подальше.

- Я в нейрохирургии, пап, - снижает голос. - Хорошо. Сейчас подойду...

Смотрим недоброжелательно ей в спину.

- Это Карловна его доклевала! - шипит Ирина Васильевна недовольно. - Пойдем!

Выходит из-за стойки, забирает с собой дежурный сотовый.

Хватает меня за руку, тащит к лифту.

- Куда?..

- Должна я знать, что в нашем королевстве происходит или нет? У меня все врачи недееспособны сегодня. А что завтра будет? Сама к столу со скальпелем встану?

Ирочка Васильевна здесь настоящая хозяйка, а вовсе не Ульяна Карловна.

Как недавно у кабинета Хасанова, точно также вжимает меня в стену возле кабинета главного врача. Оттуда невнятные голоса.

Стучит...

Я дергаюсь в сторону.

- Тсс... - держит меня за руку. - Карл Ильич, можно? Ой, извините, я позже зайду.

И закрывает дверь. А нет, не закрывает, оставляет чуть приоткрытой... И голоса теперь звучат громче и понятнее.

- Ты понимаешь,что у меня тысяча единиц персонала и только восемь из них незаменимы! - доносится возмущенный голос Карла Ильича. - Они все входят в "совет". Один из них - Хасанов. Отделение без него можно закрывать!

- Не преувеличивай, папа. Вернётся Ольга Павловна.