В тот вечер мы обменялись номерами телефонов.

Тряхнули стариной

Наш роман развивался стремительно.

В третью по счёту встречу он пришёл ко мне с бутылкой белого сухого вина и несколькими разновидностями швейцарского сыра, которые привёз для меня из европейской командировки и которые мы вместе дегустировали.

Невообразимым подъёмом с одной бутылки игристого двое взрослых и крепких здоровьем людей, хотевших уединения и тишины, незаметно для себя плавно переместились с домашней уютной кухни в ночной клуб.

Стоило нам только сесть за барную стойку, как моего новоиспечённого бойфренда начала пожирать взглядом сидящая в нескольких метрах от нас эффектная блондинка в белой атласной блузке с глубоким декольте. Её волосы и блузка сверкали ровно также, как блестят зубы у людей в ночных заведениях при определённом освещении. Выделяясь подобным образом, она напоминала прожектор. Тем не менее я не замечала её, пока он не обратил моё внимание на светящуюся гирлянду.

– Взгляни, девушка не сводит с нас глаз.

– Какая девушка?

– Справа.

– И впрямь. Ты с ней знаком?

– Нет.

– Как ты думаешь, кто именно из нас двоих её интересует?

– Я думаю, что я.

– А ты?

– Что я?

– Ты ею интересуешься?

– Я пришёл с тобой.

– Это не имеет значения. Она тебе нравится? Если ты хочешь, то можешь оставить меня и познакомиться с ней, так как с ней у тебя, может быть, есть будущее, со мной – однозначно нет.

– Ты чего?

– Это не проверка, я серьёзно. Если ты хочешь, то ты свободен в своём выборе.

– Если ты хочешь, чтобы я ушёл, я уйду.

– Я хочу, чтобы у тебя было направление. Если тебе хорошо со мной, то воля твоя, если ты считаешь, что тебе будет лучше с другой, то подойди к ней и познакомься, нечего мучиться. Я не сказала, что хочу, чтобы ты ушёл; я сказала, что хочу, чтобы ты попробовал.

– Мне хорошо с тобой. Я не пойду с ней знакомиться.

– Ну а если, предположим, она хочет нас двоих? Ты не думал о таком раскладе?

– Нет, – на его лице проявилась улыбка Чеширского Кота.

– Тогда нужно просто подойти и узнать это. Что толку сидеть и гадать? И кто его знает, чего он моргает. Помнишь песню?

– Помню.

– Тогда я пошла.

– Куда?

– Узнать интересующую меня информацию. – Да ты шутишь!

– Сейчас сам всё увидишь. Смотри, как дела делаются.

Я резко, достаточно ловко и проворно, с учётом выпитого, спрыгнула с высокого барного стула и направилась к ней.

– Доброй ночи. Надеюсь, я вам не помешала? Вы знаете, мой спутник рискнул предположить, что он вам интересен, Вам не скучно одной? Если хотите, то можете присоединиться к нашей компании. И не сочтите за оскорбление, но если вы хотите, то можете продолжить с нами отдых вне пределов этого заведения.

– Да, спасибо, но девушки меня не интересуют.

Внешне ничего не выдало её, но между строк её интонации было всё обнажено и выло от одиночества, кричащего об отчаянии, смешанном с завистью и злостью, направленными на всех женщин мира как на потенциальных соперниц. Я извинилась за беспокойство, пожелала приятного вечера, хотя на дворе была уже глубокая ночь, и вернулась к Максиму.

– Представительницы прекрасного пола для неё не сексуальны. Она меня отвергла. Подставляй жилетку, сейчас будет много крокодильих слёз.

Он сидел с обалдевшими глазами и каменным лицом, а она перестала смотреть в нашу сторону.

Перед тем как пуститься в пляс, мы, как положено, выпили. Я уже забыла, что такое танцевать, и боялась, что буду выглядеть нелепо, но алкоголь помог преодолеть робость. На удивление, в клубе было малолюдно, и весь танцпол был наш. Я обрадовалась, что не придётся толкаться в толпе, и растанцевалась так, что растерянным стал уже он. Всё шоу закончилось в одночасье, стоило мне взмахнуть ногой и одним точным ударом попасть себе подошвой сапога в правое веко. По счастливой случайности я не надела в тот вечер каблуки. Сначала я не поняла, что случилось, не поверив, что мне удалось так загнуться, но нет ничего невозможного, особенно для захмелевшей гибкой барышни. Он не заметил, как это произошло.

– Кажется, у меня что-то с глазом, – не переставая танцевать, сказала я ему.

– Откуда это появилось? Ты ударилась?

– Я не знаю, – мне почему-то было стыдно признаться в своей неуклюжей гибкости.

Мы решили вернуться к барной стойке, вызвать такси и уехать. Оказалось всё гораздо проще, чем я себе представляла. Бармен любезно принёс средства первой помощи.

Такси тотчас отменилось, танцевать мы уже не рисковали, но продолжили сидеть, пытались разговаривать сквозь дискотечные децибелы, смеялись, выпивали, а я усиленно прикладывала к веку лёд.

Утро мы встретили вместе, с трудом вспомнив, как нам удалось добраться до дома.

– Мы с тобой два шнурка пара!

Увидев увеличившийся за ночь лилово-синий фингал, он вновь спросил о причине его появления, на что я уверенным голосом заявила, что это его рук творенье и отпираться бесполезно.

– Я женщин не бью.

– Это ты так думаешь.

Новая весна

Он платил за всё, что касалось нас обоих и моего тела, кроме секса. Наши отношения изменили направление. Он называл меня суетнёй, потому что считал, что я живу на слишком быстрых скоростях. Я не отвечала многим его параметрам, но всё-таки позже ответила, откуда появился фингал. Он казался мне слишком молчаливым и пессимистичным, но мы были вместе.

– Я не хочу, чтобы ты говорила мне о работе.

– Ты хочешь сказать, что тебе неприятно то, о чём я говорю? Но это ведь часть меня. То есть ты хочешь, чтобы я взяла и закрыла часть себя, потому что ты это не приемлешь? А зачем тогда ты со мной?

Гармония проституции заключалась в том, что приколов было ничуть не меньше, чем треша, а я любила анализировать все аспекты. Когда я рассказывала ему что-нибудь примечательное, он смеялся или задумывался, но чувство собственничества и кислотная ревность омрачали момент.

– Меня бесит твоя работа, – повторял он мне с завидной регулярностью.

– Я тебя предупреждала. Я была с тобой честна, ты сам на это подписался, поэтому все претензии – только к себе. Не вздумай мне говорить, что ты не понял, что я имела в виду, и не поймал на лету.

– Я знаю. Это бесит ещё больше.

– Что именно тебя раздражает в моей работе? Присутствие других мужчин в моей жизни или пороховая бочка сферы деятельности? Если первое, то это эгоизм, если второе, то не беспокойся, я