Курилка – зло. И не только потому, что это вредно, но ещё и потому, что именно в курилке люди обсуждают то, что вне курилки, возможно, обсуждать бы и не стали.

– Твои меха смотрятся дёшево! – пренебрежительно и с вызовом в глазах кинула мне незнакомая девушка, подойдя вплотную и провоцируя драку. Она явно перебрала с алкоголем.

– Дёшево смотрится бесформенное тело.

Я констатировала факт со спокойствием Карлсона, выразив то, что предстало моим глазам. Она не ожидала услышать ответ в подобной форме, надеясь, что своим воинствующим внешним видом заставит меня либо ретироваться, либо обороняться. Я не сделала ни того, ни другого. Она прекратила попытки подцепить меня на крючок и переключилась на соблазнение Нежности. Сделав вид, что меня и вовсе нет, она упорно пыталась объяснить Нежности, что она – более выгодная партия для него, чем я. Ну и что же тут криминального? Я стояла и наблюдала за всей этой живой карикатурой: она лезет к моему спутнику, Нежность лезет к её хахалю, дабы тот успокоил свою барышню и популярно объяснил ей, что его женщина не права в своих словах и поступках, а приятель дамочки лезет к ней, чтобы она уже отстала от Нежности. Образовался замкнутый круг. Я была вне игры. Через пять минут клоунады мне наскучило наблюдать за этим цирком, и я вмешалась. Нужно было успокаивать Нежность, потому что он так взбеленился от нелепого поступка пьяной женщины, что готов был устроить драку с ухажёром ненавистницы мехов из-за подобной мелочи.

Мордобой не выход. Выход из курилки.

Делу время, потехе час

У Нежности была идея-фикс – устроить оргию.

Мы оказались там, где оказались: в сауне впятером. Я прибыла на место встречи позже всех. Не знаю, что происходило у него тогда в голове и что было на душе, но картина, которая предстала моему взору, меня слегка шокировала.

За столом сидели: Нежность, его друг и две привлекательные девушки – мои коллеги. Я аккуратно, не перетягивая на себя внимание, села за стол. Как только мои уши начали воспринимать информацию, я обалдела от услышанного, но виду не подала. Темой разговоров за столом были аборты. Одна мадемуазель в красках и мельчайших подробностях описывала радости и горести данной процедуры. Другая дамочка наперебой делилась со всеми присутствующими душещипательной историей порванного на предыдущем мужчине контрацептива. Неужели у них настолько накипело, настолько прорвало, что нужно было об этом говорить именно в данной обстановке? Неужели нет других тем, кроме генитальных и окружения?

Девушки были в бреду, мужчины были в ауте, а я не понимала, что я делаю на этом празднике жизни.

Подобные беседы ни к месту не красят, не облагораживают, звуча непристойно, неприятно, грубо и пошло. Это была грязь. Та самая грязь, в которой девушки вымазывали сами себя. Грязь, с которой они себя ассоциировали, утопая в собственной жалости, плюхаясь и барахтаясь в ней, получая неимоверное удовольствие.

– Тебе ведь тоже нелегко? – неожиданно полушёпотом спросил меня Нежность.

– Да нет, тяжести в животе я не ощущаю.

Какая уж там оргия! Люди тут, понимаешь, о серьёзном, о вечном беседы ведут! А ты тут с какой-то ерундой лезешь!

За пять минут до него…

Финансовая независимость, работа, которая меня не угнетала, потому что когда-то я избрала верную для себя тактику, и наличие свободного времени – за всё это я благодарила жизнь.

Я забыла, что такое чувство пустоты, печали, тревоги, страха, одиночества. Мне было так хорошо с самой собой, что прошлые мысли о блуждающей второй половинке, замужестве, детях и семье, которые навязывает общество женщине и женщина сама себе, улетучились и не беспокоили меня. Я даже и представить не могла, что может быть так спокойно и уютно, когда не идёшь на поводу бесконечных желаний, а здраво оцениваешь свои возможности, чувства и действия.

Я любила распластаться на всю кровать, прихватив с собой в постель кастрюлю с салатом, смотреть шедевры киноискусства и, не стесняясь, чавкать.

Я не тосковала от того, что не спала у мужчины под боком или на груди. Наоборот, мне было дискомфортно, когда обстоятельства работы требовали этого. Мне не мешали кандидаты, но я привыкла спать одна.

Прошло то время, когда мне хотелось с кем-то засыпать и просыпаться. Для меня в этом пропала какая-то изюминка. И вместе с этим появилось ощущение, что я не способна быть рядом с мужчиной в отношениях более близких, чем проституция. Самой по себе быть гораздо проще, чем стараться принять другого человека таким, какой он есть. А быть рядом с кем-то ради статуса, штампа в паспорте, денег или прочих заманух для меня являлось крепостничеством.

В том времени, в котором я влюблялась, не видя всех настолько открыто, узнавая саму себя и узнавая других, было что-то глупое, наивное, детское, хулиганистое, неизвестное. В прошлом была своя прелесть. Теперь всё изменилось, и возврата не было. Пришла пора знакомиться с новым.

Я не планировала ничего менять. Меня устраивал режим, темп и мелодия моей жизни.

И только у меня в голове и сердце оформилась и закрепилась постоянная линия, как на горизонте появился он.

Сады Семирамиды

Рабочая квартира, в которую я въехала, при всех приятных плюсах в виде качественного ремонта и эргономично расставленной мебели казалась мне неуютной, холодной и пустой. Мне было стыдно приглашать гостей в ледяную пещеру в стиле хай-тек. Постепенно, меняя и дополняя убранство, я создала свой собственный рай из цветов, живых в горшках и мёртвых в вазах, змея и Евы-искусительницы. Изменения в пространстве формировали настроение, придавали образность ситуации и усиливали ощущения. Не останавливаясь на достигнутом, я решила обновить и привнести свежее в свой ботанический сад.

Повсюду – в ванной, в кухне, в спальне – была земля, горшки и вновь прибывшие растения для лесной сказки. Не свойственный моей обители земляной хаос доставлял массу весёлых эмоций. Обновление программы меня обрадовало. Время близилось к полуночи, и в столь поздний час я не принимала у себя гостей, но слёзный звонок от одной из фирм, с которыми я сотрудничала, при этом работая на себя, заставил меня пересмотреть маршрут.

Он пришёл ко мне чуть раньше оговорённого времени, как раз в тот момент, когда в доме продолжал происходить творческий беспорядок, а я скакала, как мартовский заяц, между цветов, горшков и пакетов с землёй.

Я