нам разделить твои обязанности. Я возьму на себя самое трудное – корчёвку, распашку полей, а позже строительство. Первые несколько дней тебе придётся представить меня людям, а после смело можешь заняться замком, здесь тоже дел хватает.

- Хватает, - согласилась Илис. – Я не буду отказываться от твоей помощи. Люди должны убедиться, что ты готов доказать на деле, что сказал им правду. Только не жди, что будет легко. Прошу тебя, смиряй свой нрав. Нельзя допустить, чтобы в провинции поднялись волнения.

- Слушаюсь, госпожа, - варвар склонил голову с показательной покорностью, но уголки его губ на мгновение приподнялись в улыбке.

- Тебе…смешно? – спросила Илис тоном, который не обещал мужу ничего хорошего.

- Над чем здесь смеяться? – возразил он. – Я просто рад видеть тебя такой…живой.

Илис готова была ответить резкостью, но сдержалась, попросив вместо этого:

- Пригласи Богарда, нужно распределить силы так, чтобы не потерять ни одного дня. И пусть приведёт Диги. Ей тоже будет полезно послушать.

Через несколько минут они собрались вчетвером и проговорили не менее часа, обсуждая план неотложных дел. Диги внимательно слушала, поначалу не решаясь вставить словечко в беседу взрослых, но, когда зашла речь о дальних полях, неожиданно дала дельный совет.

- Первую неделю подинью ведь придётся поливать? – спросила она. – Так, может быть, распахать участок не возле леса, а с обратной стороны, неподалёку от старой мельницы? Тогда к нему можно подвести ручей, там мальчишки всегда делают запруду и не придётся рыть много.

- Умница! – ласково улыбнулась Илис. – Ты тоже можешь помочь нам, Диги. Поговори с теми мальчишками, пусть они помогут отвести ручей.

Работа закипела уже на утро, и за две следующие недели эти Илис, Таур Керт и Богард, казалось, забыли про то, что все они были знатными людьми, не чураясь самой трудной и грязной работы, ели в кратких перерывах вместе с крестьянами и спали по четыре часа. Каждые рабочие руки были сейчас на вес золота.

Таур Керт всё чаще хмурился, глядя на жену. Уж если и мужчины вечером от усталости валились спать, едва успев раздеться, что было говорить о хрупкой девушке?

Илис похудела так, что на прозрачном лице остались одни глаза. Варвар пробовал убедить её, что, после того, как люди получили задание и разъехались по своим участкам, необходимость в постоянном присутствии Илис отпала, мужчины справятся и без неё.

- Может быть, от меня и немного пользы, - сердито сказала девушка. – Но в памяти людей останется то, что госпожа всегда была рядом и разделила со своим народом трудные времена. Я должна быть здесь.

Таур Керт оставил попытки переубедить жену. Он и сам забыл, когда в последний раз спал нормально. Но он был сильным мужчиной, привыкшим стойко переносить невзгоды, а она юной хрупкой девушкой. Однако внутри этой тростинки был столь крепкий стержень, что старшую из Гритов уважали даже те, кто порой ворчал за её спиной.

Погода, как на заказ, продержалась всё время сева, и лишь в последний день начала портиться. Рваные тёмные тучи поползли по небу, вода в Скалистой бухте закипела от шторма.

- Домой! – прокричал Таур Керт, подхватывая Илис и усаживая в седло перед собой. Девушка пробовала протестовать, но работающие на поле люди дружно встали на сторону Таура. Отношение к варвару вообще очень изменилось за это время. Илис пришлось подчиниться.

Дождь хлынул, когда они были на полпути к замку. Таур попробовал прикрыть жену своим плащом, но очень скоро стало ясно, что от ливня такой силы плащ не спасёт. Пока супруги добрались до дома, вымокли до нитки.

- Быстрей! – едва сойдя с лошади, варвар передал поводья выскочившему под дождь слуге, а сам подхватил в охапку Илис. – Идём скорее, ты вся вымокла!

- Можно подумать, ты сухой! – буркнула она, но Таур Керт не стал слушать.

В комнате было хотя бы сухо, хотя теплом в каменных стенах и не пахло.

- Раздевайся! – приказал мужчина, стаскивая с жены мокрую одежду.

Илис сначала противилась, но скоро смирилась, позволив раздеть себя. Ею овладела странная апатия. Наверное, она просто слишком сильно устала за эти дни. И сейчас, стоя нагой перед мужем и видя, как меняются его глаза, она не стала думать о том, что последует после. Не всё ли равно, произойдёт это сейчас или чуть позже? Теперь он её законный муж, и она сама дала слово, что не будет избегать близости с ним.

Но всё произошло совсем не так, как она ожидала.

Таур Керт встряхнулся, словно пёс после дождя, с видимым усилием отводя взгляд от обнажённого тела жены, и взял простыню. Тщательно и серьёзно промокнул её мокрые волосы и принялся растирать тело девушки. Варвар не обошёл вниманием ни одного уголка этого прекрасного, озябшего, такого любимого тела. Он и сам дрожал, но вовсе не от холода, однако касался Илис так бережно и смотрел с таким пронзительным откровением, что она всё же смутилась.

Это было глубже, чем служение в храме и по-особенному взволновало Илис. Она чувствовала – в его поведении нет игры. Этот сильный мужчина, привыкший силой брать всё, что ему нравится, впервые был с ней не грозным воином, но трепетным влюблённым.

Илис недоверчиво прислушивалась к себе. Упоительное ощущение собственной женской силы и власти над варваром было абсолютно новым, неизведанным прежде чувством, но именно оно проснулось в тот миг, когда за окнами хлестал холодный дождь, и мокрые стены замка содрогались от яростных ударов грома.

Она вдруг поняла то, что он сказал однажды, и что она тогда не захотела услышать – он также принадлежит ей, как и она ему.

Открытие было слишком ошеломляющим. К этому нужно было ещё привыкнуть, слишком долго она была рабыней, чтобы осознать себя госпожой. Но уверенность в том, что, если она сейчас оттолкнёт Таура, тот безропотно уйдёт, не причинив ей вреда, рождало удивительное чувство защищённости.

Илис не сразу поняла, что варвар остановился и смотрит на неё с каким-то странным недоверием. Она чуть напряглась, не поняв, в чём причина.

- Ты улыбнулась, - голос был хриплым и таким же недоверчивым, как и взгляд.

Илис чуть пожала плечами. Когда-то её умение улыбаться ни у кого не вызывало изумления.

- Тебе тоже нужно переодеться, - тихо сказала она, и сама развязала завязку у ворота