Иди, по-прежнему любя,

Не подводя судьбе итога,

Ведь ты не только за себя

В ответе будешь перед Богом.

Иди, любимый! Это ложь,

Что пощадят плохие вести...

Иди! А если не дойдешь,

Я не дойду с тобою вместе!"

***

Несчастие, пожалуйста, прости,

Что ты меня, как стебель, не сломило.

Не знало ты, что суждено мне было

В предчувствии надежду обрести.

В предчувствии рассветного стиха,

Который к дому медленно подходит,

Как будто выплывают на восходе

Деревьев полусонные верха.

И пусть еще на улице темно,

И за антенны зацепилась туча...

Начало городского многозвучья

Уже течет в открытое окно.

Прости, что я переступил порог

И полон света, новый день встречая,

И что живу, уже не различая,

Где жизнь моя, а где заветный слог.

И пусть я совершенства не достиг,

Я счастлив тем, что мной повелевала

Обманчивая близость идеала,

Который бесконечно многолик!

Уистен Оден

Блюз беженцев

Проснутся здесь тысячи душ на заре,

Но кто во дворце, а кто-то в норе.

А нам нет места, милый. А нам нет места.

Прекрасной казалась нам эта страна,

Ты в атлас взгляни - не исчезла она.

И нет нам туда дороги, милый, и нет нам туда дороги.

На сельском погосте растет старый тис

И расцветает весною без виз.

На что паспорта не способны, милый, на что паспорта не способны.

Сам консул изрек, не подняв головы:

"Раз нет паспортов, все равно, что мертвы".

Но мы еще живы, милый, мы еще живы.

Пошел в комитет, a там вежливый клерк

Сказал: "После дождика, может, в четверг".

А куда нам сегодня, милый, куда нам сегодня?

На митинг забрел - глас толпы был таков:

"Их пустишь, так сами уйдем без штанов".

Это о нас с тобой, милый, это о нас с тобой.

Гром слышался с неба, и пела там медь,

Но голосом Гитлера: "Смерть всем им, смерть!"

И это про нас, милый, и это про нас.

Я пуделя видел в жилетке зимой,

Я видел, как кошку звали домой.

Вот так бы немецких евреев, милый, вот так бы немецких евреев.

Хожу я к причалу - считаю там дни,

На рыбок гляжу, свободны ль они?

Всего в трех шагах, милый, всего в трех шагах.

Вороны слетелись в заснеженный парк.

Живут без политиков, карр, себе, карр...

Потому что они не люди, милый, потому что они не люди.

Приснился мне дом и в нем тьма этажей,

И сотни там окон, и сотни дверей.

Но где же там наши, милый, где же там наши?

Стоял на равнине, сияла звезда,

И сотни солдат - туда и сюда...

Это по наши души, милый, это по наши души .

Песня Капитана и Боцмана

(Из "МОРЕ И ЗЕРКАЛО")

Таверна Джона, Джо притон -

Мы пили чистый джин.

Кто с Маргарет ушел наверх,

А кто, увы, с Катрин.

Разбившись по парам, как с мышкою кот,

Играли бездомные ночь напролет.

Там Нэлл - подружка моряков

И волоокая Мэг

Раскрыли мне объятья, но

Я не ищу ночлег.

Мне клетка эта не под стать -

Хандрить и старость коротать.

Рыдают соловьи в садах,

Где матери наши - нагие.

Сердца, разбитые нами давно,

Сердца разбивают другие.

Слезы везде. В море дна не видать.

Пусть за борт текут. А мы будем спать.

Таня Гринфельд

Амьен

И великой эпохи

След на каждом шагу.

Б. Пастернак

Амьен диктует вам одно:

Что вы должны туда прибыть. И ниже:

Судьбы там вашей ткется полотно,

И завершится все в Париже.

Усталый миг Судьбы. Он узнан наяву

Гирляндой снов и той любви кипеньем.

В который раз услышав: "Я люблю..."

Не вздрогнешь, отдаваясь рук его теченью.

Он будет зол, возможно, как давно...

А после будет нежен, как бывало...

Но это будет старое кино.

Что, впрочем, удивит вас. И немало.

Амьен диктует вам одно, и точка:

Что вы должны туда прибыть. И в срок.

Чтобы судьбы остаток старой оболочкой

Мог тихо пасть и лечь у ваших ног.

Шардоне

Повсюду страсти роковые,

И от судеб защиты нет.

А. Пушкин

Лишь раз взглянув в глаза друг друга

И ощутив укол в душе,

Ты вспомнил, как протяжна фуга,

Та, что звалась Мари Туше?

Ты вспомнил, но, боясь той боли,

Забыть об этом предпочел.

Ведь знал: не будет в тех объятьях воли.

Забудешь все. И сон, и дом.

Ты понял, что не будет срока

Любви той старой, вспыхнув вновь.

Что, погрузившись в море рока,

Увидишь жизни окоем.

Но избежать нам не удастся

Того, что соткано давно.

И там же будет растекаться

Тобой пролитое вино...

***