–Наказываете не вы.

–Я о том, как о нас говорят.

–Да, это так,– согласилась Ольга.– Но у каждого преступления есть не только преступник, но и жертва. Вы помогаете этим людям. Кому-то вы помогаете отомстить, кому-то возвращаете веру в справедливость.

–Не я,– вновь уточнил Вербин. И сам не понял, зачем это сделал.– Судья. А на том этапе многое может случиться. Иногда бывает, что вера в справедливость утрачивается навсегда и я ничего не могу с этим поделать.

–Вообще ничего?– обронила Ольга.

–Вообще.

–Это, должно быть, ужасно.

–А у вас всегда получается задуманное?

–Почти всегда.

–Можно только позавидовать.

–Я стараюсь не брать на себя больше, чем могу унести.

–Вы можете выбирать.

А офицер полиции просто обязан расследовать всё, что попадает ему на стол, независимо от того, может он это унести, или нет.

–Понимаю вас. Простите. Тогда так: стого момента, как вы ловите преступника, и до того момента, как судья выносит приговор, вы дарите людям веру в закон и справедливость. А дальше – как получится.– Старова выдержала короткую паузу, после чего призналась:– Наш разговор… не этот, а первый… заставил меня задуматься. Не сразу, конечно. Сразу я расстроилась. Смерть, особенно смерть такой молодой девочки, как Виктория, не добавляет оптимизма… Затем я стала думать о том, зачем вы ко мне пришли, ведь я давно не работаю с Викторией… не работала… к тому времени. Виктория обратилась к другим специалистам, которые владели более полной и свежей информацией, а от меня толку не очень много. На первый взгляд. А потом я поняла, что смерть Виктории связана с её расстройством, не знаю как, но связана – ничто другое не привело бы вас ко мне.– Пауза.– Я права?

–Да,– подумав, ответил Феликс.– Вы умны, Ольга.

И подумал, что ни Нарцисс, ни Марта не стали расспрашивать его об этой связи. О возможной связи. До сих пор Вербин даже радовался отсутствию этих вопросов, но теперь задумался над тем, почему их не было?

–Вас это удивляет?

–Меня это радует.

–Потому что я вам помогаю?

–Потому что терпеть не могу общаться с идиотами.

–Но часто общаетесь?

–Как все,– пожал плечами Вербин.

–Приходится терпеть?

–Это неправильное определение,– медленно произнёс Феликс.– Мне приходится с ними работать, вытаскивать из них информацию, если это свидетель, или признание, если преступник. А свои мысли и уж тем более своё отношение я оставляю при себе. Не сомневаюсь, вы можете сказать то же самое.

–Профессиональный подход.

–Профессиональный подход.

–Давайте вернёмся к нашему делу, Феликс,– мягко предложила Старова.– Как смерть Вики связана с её расстройством?

–Убийца в точности воспроизвёл кошмар, который Виктория переживала в своих видениях.

–Белое платье, куклы…

–И слишком большая доза героина.

–Вы уверены, что речь не идёт о самоубийстве?

–Уверен.

–Больше не стану спрашивать.

–И ещё я уверен, что сейчас об этой детали знают только участники расследования, убийца и вы.

–То есть, рассказав эту деталь, вы совершили должностное преступление?

–Не совсем преступление, но наказание прилететь может.

–Я вас не подведу, Феликс, обещаю, что никому ничего не скажу.– Ольга мягко улыбнулась Вербину.– Зато теперь всё встало на свои места… Вы решили проверить всех, кто знал о расстройстве…

–Люди не любят распространяться о своих психологических проблемах,– медленно ответил Вербин.– Будь у Виктории муж или живи она с родителями, близкие наверняка знали бы о её состоянии. Но девушка жила одна и вряд ли стала бы делиться с любовниками такой информацией.

–И с подругами,– тихо добавила Старова.

–И с подругами,– согласился Феликс.

–То есть главными подозреваемыми становятся специалисты, к которым Вика обращалась?

–Нет.

–Нет?– Ответ Вербина удивил Старову.

–Вы забыли о дневнике, в котором Виктория подробно описала мучающие её видения.

–А убийца читал дневник…

–Такова моя версия.

–Только потому, что убийца в точности воспроизвёл видения?

–В том числе.– Феликс прищурился.– У вас есть сомнения?

–Когда я поняла, что оказалась под подозрением вместе с остальными специалистами, я стала думать, кто ещё мог знать о проблемах Вики. Я подумала о том, что на ранней стадии, когда видения только начались и Вика искала поддержку везде, где только возможно, она могла написать о своей проблеме в Сети.

–Потому что рассказывать друзьям и родственникам Виктория не хотела,– протянул Вербин.

Старова помолчала.

–Как вы понимаете, мне известны ресурсы, на которых люди делятся подобными проблемами…

Феликс поднял брови, и Ольга с улыбкой уточнила:

–Нет, не социальные сети, в них мы видим последствия отказа от медицинской помощи.

–Спасибо, вы меня успокоили,– рассмеялся в ответ Вербин.

Однако Старова шутку не поддержала.

–Я выбрала несколько знаковых цитат из наших с Викторией разговоров, тех, в которых она описывала свою проблему, поискала их на этих ресурсах и нашла нужные сообщения. Ссылки я вам пришлю.

–Виктория рассказывала о своих проблемах в Сети?

–Да.

–Под настоящим именем?

–Нет, конечно. Но характерные речевые обороты не оставляют сомнений в том, что посты писала она.

Ольга ответила очень уверенно, и Вербин не видел причин ей не верить.

–Это открытый ресурс? Он требует регистрации?

–Абсолютно открытый.

–Значит, запись Виктории видел неопределённо большой круг лиц?

–Увы,– вздохнула Старова.– Но насколько я понимаю, чтобы выйти на реального человека через пост в Сети, нужно обладать либо хорошими навыками, либо хорошими связями.

–Это так,– кивнул Вербин.– История Виктории кого-нибудь заинтересовала?

–Сначала возникло довольно бурное обсуждение, но оно быстро сошло на нет. В Сети нужно обладать особыми качествами, умением привлекать к себе внимание, чтобы твоя история долго продержалась наверху. Вика же просто искала поддержки, не умея себя рекламировать. Да ей это и не было нужно.

–Я, безусловно, посмотрю беседу, но пока спрошу: вам не показался подозрительным кто-либо из участников беседы?

–Вы доверяете моему чутью?