–Но вы не знаете, почему они ругались?

–Нет, конечно.

–Спасибо, что рассказали.

Вербин сделал очередную пометку в записной книжке. Но от выводов вновь воздержался. Шевчук повздорил с Викторией, возможно, именно поэтому он с такой старательностью изображал на встрече глубокую любовь к девушке. Но в чём была причина ссоры? Не в том ли, что Шевчук узнал о Наиле?

А узнать он мог только из дневника…

Или не только?

* * *

–Кажется, я сумела вас удивить,– рассмеялась Ольга.

–Ещё как,– не стал отрицать Феликс.– Предложение получилось… неожиданным.

–Но вы не отказались.

–Я давно не практиковался.

–Тем не менее коньки у вас нашлись.

–У меня хорошая память – сразу вспомнил, куда их запихнул.

–В конце последней школьной зимы?

–Два года назад. Раньше мы с друзьями частенько играли в хоккей.

–«Ночная лига»?

–Да.

–Как только у вас времени на всё хватает.

–Два прошлых сезона не хватало.

Криденс не была против хоккея по ночам, и Вербин даже собирался ходить на матчи… Не как раньше, конечно, пореже, но собирался. Не получилось. То работа не позволяла, то выбирал провести время с любимой женщиной, а не на льду. В результате амуниция осталась невостребованной. В этом сезоне время на хоккей вновь появилось, однако исчезло настроение. Но по льду Вербин соскучился, понял это, когда услышал неожиданное предложение встретиться на катке. Или настроение вновь стало хорошим? С другой стороны – почему нет? Зима, выходной день, почему бы не покататься?

Ольга позвонила вскоре после разговора с Ксенией, и только Вербин собрался предложить пообедать где-нибудь, сказала, что собирается на каток, и предложила составить компанию, поскольку подруга в последний момент отказались, а идти одной ей не хочется. Феликс прикинул, сколько времени ему понадобится, чтобы заскочить домой за коньками, и через полтора часа они встретились у главных ворот ВДНХ. Но сразу говорить о делах не стали. Болтая, дошли до катка, переоделись и вышли на лёд – насладиться отличной погодой и возможностью просто развлечься.

–Спасибо, что поддержали меня.

–Спасибо, что вытащили.

–Вы отлично катаетесь.

–Не так хорошо, как вы.

–Не скромничайте, Феликс, просто у нас на льду разные задачи. Вы играете в команде и нацелены на сражение, а я борюсь только с собой.– Старова помолчала и поправилась:– Боролась. Раньше.

–Вы занимались фигурным катанием?

–Совсем давно, ещё в школе. Потом перестала.

–Парное?

–Одиночница.

–Надоело или травма?

–В какой-то момент нужно было решать: или заниматься серьёзно, с прицелом на олимпийскую сборную, или завязывать. Я решила завязать.

–Но верность спорту сохранили.

–Хожу круглый год, минимум раз в неделю.

–Представляете себя олимпийской чемпионкой?

–Раньше представляла, теперь просто получаю удовольствие.– И неожиданно, благо других катающихся поблизости не оказалось, продемонстрировала весьма хороший заклон[7]. Потом рассмеялась и продолжила:– Лёд не стал моей жизнью, но оказал на неё большое влияние.

Несмотря на старания служителей, лёд на общественном катке оставлял желать лучшего, много лучшего. Но даже на нём был виден высокий класс катания Старовой, несравнимый со средним уровнем подавляющего большинства москвичей. Вербин знал, что на коньках, несмотря на рост, стоит неплохо, но поразмыслив, признал правоту Ольги – он двигается иначе, не так, как она. Другие задачи подразумевали другой стиль. Да и сами его коньки – чёрные, мощные, потёртые, мягко говоря, отличались от изящных белых, находящихся в идеальном состоянии коньков Старовой. Впрочем, в паре им не выступать, а рядом они смотрелись хорошо. Уверенно.

Накатались от души, до приятной усталости, чувствуя которую, так хорошо усесться за столиком с горячим кофе и кусочками торта. Но и тогда не сразу перешли к делу. Точнее, Феликс бы не стал затягивать, однако прежде чем он потянулся за записной книжкой, Старова достала из рюкзака небольшую коробочку в строгой тёмно-синей обёртке:

–Поздравляю с Днём защитников, Феликс. Это туалетная вода, которой вы пользуетесь.

–Откуда вы знаете?

–У меня хорошее обоняние.

–Очень неожиданно…– Вербин слегка смутился.– И очень приятно. Мне правда очень приятно, но…

–Но это было не обязательно?

–Да.

–Потому что мы едва знакомы?

–В том числе.

–Но ведь не похоже на взятку?

–Ни в коем случае, Ольга, ни в коем случае.

–Хорошо, что так.– Старова грустно улыбнулась.– Я примерно представляла и вашу реакцию, и последующий диалог, но не смогла сдержаться – я давно не делала подарков на двадцать третье февраля. Настоящих подарков, а не ерунду коллегам, быстренько купленную в соседнем супермаркете или на маркетплейсе. Мне нравилось думать о том, что вам подарить, и о том, как вы среагируете.

–Мне приятно,– не стал отнекиваться Феликс.– Неожиданно, но очень приятно.

–Я рада.

И переходить к делу сразу после такого разговора показалось неправильным.

–Вы сказали, что серьёзно занимались фигурным катанием?

–Очень серьёзно.

–А потом решили стать врачом?

–Я долго не знала, кем хочу стать. Наверное, как многие из нас.– Ольга взяла маленькую шоколадку, которая полагалась к кофе, но разворачивать не стала.– Родители хотели, чтобы я посвятила себя спорту, но у меня не было никакого желания становиться профессионалом. Сначала, конечно, желание было – когда всё казалось ярким и новым, и даже то, что тренировки съедают всё свободное время, не вызывало неприятия. И получалось у меня неплохо, можно было претендовать на олимпийскую сборную, но потом…

–Появились новые интересы?

–И это тоже,– не стала отрицать Старова.– Но кроме того, я стала задумываться над тем, что меня в действительности привлекает? И поняла, что не хочу провести на льду всю жизнь. Мне нравится кататься, я до сих пор часто катаюсь, но не более того. И ещё я поняла, что мне нравится работать с людьми. Выбор факультета был обдуманным, и я ни разу не пожалела, что стала психиатром. Мне интересно и важно заниматься тем же, чем занимаетесь вы, Феликс,– помогать попавшим в беду.

–Обычно про нас говорят, что мы ловим и наказываем людей,– заметил Вербин.