Третья ложка отправилась по своему прямому назначению. Отец всегда говорил, что хороший воин должен быть наготове, поэтому нельзя из-за гордости пренебрегать приёмами пищи.

– Я бы хотел поговорить с дочерью.

– Она вам не дочь, – закатил глаза Ирриан и поднялся. – Но противиться не стану. У вас есть полчаса, а потом у нас с Кирой очень важные дела и сеанс связи.

– Связи? С кем? Хотите просить у Келара выкуп?

– Попросил бы, если бы это имело значение, – он развёл руками. – Но увы, мне нужна сама Кира. У вас полчаса.

Ирриан вышел из шатра. Ладыг же, нахмурившись, забилась в дальний угол и взяла в руки пяльца с вышивкой. Но продолжала недовольно поглядывать на «предателя». Кбыр был сам не свой. Этот сильный и уверенный мужчина сейчас выглядел разбитым и растерянным. Я отправила последнюю ложку в рот и, отставив чашку, приободряюще улыбнулась «отцу». Граф шагнул ко мне и… рухнул на колени. Такого я от него не ожидала, поэтому, сама подскочив на ноги, потянула тролля вверх. Разумеется, даже в своём настоящем теле я не сдвинула его с места – он всё ещё был огромной глыбой и даже на коленях был с меня ростом.

– Ваше сиятельство, вы чего удумали? Поднимайтесь! Ну перестаньте! У вас такой вид, будто вы подписали мой приговор о казни. Я жива, всё в порядке, – попыталась я его приободрить.

– Не в порядке, – мотнул головой тролль. – Меня обвели вокруг пальца. Я так доверял своему лучшему другу, радовался, что он простил меня, а в итоге… всё это было лишь гамбитом против меня. Как же я слеп! Я ведь с детства чётко разделял чёрное и белое. Нет в моём понимании серого. Кража ребёнка – это чёрное. Несмотря на то, что я чувствовал себя предателем, я знал, что однажды они поймут меня, ведь нельзя отбирать детей у родителей. Дети должны расти в любящей семье, – он поднял руку и погладил меня по голове, а потом эта же рука плетью упала на шкуры, а сам Кбыр откинулся на пятки, опустив взгляд. – Я так наивен.

– Наивность – это неплохо, просто ею любят пользоваться злоумышленники, – рассудила я. – Так что не вините себя, всё это так относительно – виновные, жертвы… Так сложно отличить преступника от жертвы. Вот Ирриан – вроде жертва, но… – Я поморщилась от неудовольствия. – Нельзя быть настолько однозначным.

Даже, казалось бы, вернуть ребёнка в семью – хороший поступок. Если не брать в расчёт то, что этого ребёнка дома третировали. А если бы не вернул, то сделали бы тролли из Ирриана настоящее оружие возмездия? Они бы уже властвовали в Чудном море? Теперь уже не узнать, но что было в прошлом – пусть остаётся в прошлом. Теперь мы можем столкнуться только с настоящим.

– Прости меня, Кира, мне так жаль. Так жаль, – последние слова он буквально выдохнул, а не сказал.

Поняв, что подниматься он не собирается, я опустилась ниже, чтобы заглянуть в глаза графу.

– Вы не виноваты. Как и я. Как и любой, кто окажется пешкой в руках злодея.

Кбыр покачал головой. Отведённое Иррианом время мы просидели вот так – в тишине, лишь Ладыг продолжала вышивать.

– Выйдите, – приказал Ирриан, и оба тролля покинули шатёр, лишь Кбыр задержался, сжав кулаки.

Он бы хотел броситься на Ирриана, вот только был ли в этом смысл? Там, у выхода, дежурят тролли, да и сам анимаг не был слабаком. Кхарт-драг, сильнейший, избранный.

– Я бы на вашем месте не стал ещё больше усугублять положение, – предостерёг он, и Кбыр наконец покинул шатёр.

Ирриан подошёл ближе и присел передо мной на корточки. Он что-то зажимал в правой руке, и только сейчас я обратила внимание, что оттуда выглядывает клочок знакомой ткани.

Внутри похолодело. Я медленно подняла взор на гидру, думая, какими бы словами его оскорбить? И ведь понятно, почему ему понадобились эти полчаса. Он уходил на Землю, чтобы вернуться с «трофеями».

– Догадалась, – улыбнулся он и разжал кулак.

На его ладони лежал клочок платка, который всегда носила бабушка, часы с разбитым циферблатом – отцовские, старые, ещё с армии, они были для него чем-то большим, чем просто аксессуар. И колечко – помолвочное, отец дарил мачехе много лет назад. На глазах невольно выступили слёзы – злость смешалась с ненавистью, и я тяжелее задышала, сжимая кулаки.

– Теперь мне тебя совсем не жаль, – сквозь зубы выдавила я и посмотрела прямо в глаза гидре. – Мало над тобой отец издевался.

– Не волнуйся, они в порядке. Просто спят… и проснутся ли они, зависит от тебя. Я не монстр, Кира. Я всего лишь хочу полноценной жизни. Так ли тебе важно, что будет с этим миром?

– Тебя уничтожат, – прищурилась я. – Тебе не выжить. Хоть с жемчужиной, хоть без.

– Но я поборюсь, – неожиданно не рассердился гидра. – Я впервые буду принимать решения самостоятельно, без гнёта отцовского ритуала. Мне нужна она больше, чем тебе или Владыке морей. Просто отдай жемчужину и уходи в свой мир.

Я молчала. Размышляла над тем, что делает из злодея – злодея? Сама его судьба была предрешена каким-то пророчеством о мессии? На него влияет его вторая ипостась – гидры? Или всё-таки виной всему отец, который лишил его детства и юности? Может, тем, что мы знаем пророчество, мы сами приближаем судьбу, а неведение – счастье, которое не приведёт к беде?

Сложный вопрос. Жаль, что с последствиями пришлось столкнуться мне.

– Я не знаю, как её достать, – сухо, но искренне призналась я.

– Тогда я тоже не знаю, как пробудить твоих родных, – передёрнул плечами гидра, и я сжала челюсти.

Мозг начал активно работать. Жемчужина… некоторые пытаются её призвать. Интересно, если не удастся, Келар почувствует меня? Я прикрыла глаза и воспроизвела в голове всё, что знала о жемчужине, в том числе место, показанное в видении Тимитом. Может, если я очень-очень захочу её увидеть – она появится? А если она призовётся только в случае опасности? Впрочем, разве сейчас я не в опасности? А если призову её, смогу ли защититься от Ирриана?

Конечно, смогу, вот только