Отец Антим не мог слышать, как Сёчке оговорилась, но по его лицу было заметно, что он всё равно не одобрял происходящее. Ему не нравились весёлые разговоры и то, что за столом много пьют, несмотря на Великий пост. Конечно, священник знал, что католики в такие дни ограничивают себя главным образом в мясе, а не в винах, и всё же выражал неодобрение. Наверное, он предпочёл бы провести вечер уединённо, но не считал возможным удалиться.

"Совесть недовольна", - подумал княжич и усмехнулся, потому что наставник вдруг показался ему строгим сверх всякой меры. Владу нравилось, как жили здешние люди. "Они не лицемерят и не строят из себя святых", - рассуждал тринадцатилетний отрок, а Янош тем временем продолжал рассуждать о ратных делах:

- Думаю, на Пасху посетить столицу мне придётся в любом случае, - сказал он. - За месяц наше уважаемое Государственное Собрание должно решить на счёт войны хоть что-нибудь... Я не хочу бить турков, полагаясь лишь на свои силы.

Хозяин замка, уже достаточно развеселившийся от вина, посмотрел на Влада, всё также сидевшего рядом, и спросил:

- А знаешь ли ты, мальчик, отчего в королевстве, в котором ты сейчас гостишь, никто кроме меня не воюет с турками?

- Нет, - сказал княжич.

- Оттого, что королевское войско выступает в поход только с разрешения Государственного Собрания. А это Собрание пока решит что-нибудь, может пройти месяц или два. Хорошо, что у меня есть войско, которое я содержу сам, а не за счёт государственной казны. Если я сам оплачиваю войну, то могу выступать в поход, когда захочу. Поверь мне, мальчик, такая свобода обходится дорого!

- Я верю тебе, дядя Янош, - сказал Влад.

- А Собрание пока что-нибудь решит... - весело продолжал Гуньяди. - Там считается позорным говорить кратко, а ронять свою честь никто не желает - сам понимаешь. Вот и болтают. Хочешь посмеяться на болтунами?

- Мы ведь и так смеёмся над ними, дядя Янош.

- Не-ет, - возразил Гуньяди, - ещё не смеёмся. Ты слушай... Вот к примеру, умер король, который не оставил после себя взрослых сыновей, поэтому надо решить, кто же будет править страной. Сколько слов я потратил, чтобы выразить эту мысль?

Княжич начал было считать, но Янош прервал подсчёты, потрепав гостя по голове:

- Не трудись, мальчик. Сколько бы ты ни насчитал, это ничтожно мало. А вот скажи... Если б я желал выразить то же самое, но более витиевато, сколько слов я мог бы потратить?

- Полсотни, - сказал Влад.

- А если очень витиевато?

- Я думаю, сто слов.

- Сто? - засмеялся Гуньяди. - Этот рубеж давно преодолён моим шутом Пустозвоном.

- Две сотни? - неуверенно спросил Влад.

- И этот рубеж преодолён!

Отхлебнув из кубка, хозяин замка закричал:

- Где мой шут!? Эй! Позвать его! Эй, Пустозвон!

Конечно же, человек в одеянии, обшитом бубенчиками, находился поблизости и ждал, когда кликнут. Он вышел из толпы слуг, теснившихся у дверей в залу, одетый в своё полное облачение - не только кафтан, но и шапка с обувью теперь звенели, а в правой руке позвякивал посох.

- Я здесь, хозяин! - весело воскликнул шут.

- Скажи-ка, - Гуньяди откинулся на спинку своего кресла, - готов ли ты снова потягаться с самим собой и заодно развлечь нас? Произнеси снова ту речь, которая мне так понравилась, но теперь затрать ещё больше слов.

Шут молча поклонился, отставив руку с посохом, а затем выпрямился, отчего бубенчики разом зазвенели. Участники застолья перестали разговаривать, ожидая потехи, поэтому, когда смолк последний бубенчик, наступила удивительная тишина.

- Уважаемая публика, - громко произнёс Пустозвон, и его голос эхом отразился от стен залы, - я прошу вас представить, что вы находитесь на Собрании государственных пустозвонов в большом зале королевского дворца в Буде. Заседание открывается торжественной речью, и я, Пустозвон, милостиво назначенный моим господином на должность Первого Пустозвона, сейчас произнесу эту речь.

Там и сям раздались тихие смешки. Гуньяди не смеялся, поэтому Влад тоже почёл за лучшее сдерживаться.

Шут, подождав, когда опять наступит тишина, сделал три шага вперёд и три раза стукнул посохом в пол.

- Уважаемое Государственное собрание Мадьярского королевства! Уважаемые Королевский совет! - Пустозвон поклонился Яношу и его приближённым. - Уважаемые представители Святой Католической Церкви! - шут поклонился капеллану. - Уважаемые представители сословий! - шут поклонился слугам, толпившимся возле дверей. - Приветствую вас от лица всех подданных короны, которые сейчас молят Бога, чтобы Он избавил наше Собрание от всегдашних свар, скандалов, перепалок, перебранок, потасовок и рукопашных... а также схваток, сшибок, стычек, столкновений, драк, дрязг и прочих раздоров, дабы мы могли принять важное решение.

Нарочито громко прокашлявшись, оратор продолжал:

- Как вы знаете, наше славное отечество в очередной раз осталось без короля, потому что Его Величество Альбрехт, блистающий всеми добродетелями и любимый всеми подданными, скончался от болезни, которая... короче, от поноса. Этот понос, сильный и нестерпимый, продолжался несколько дней кряду, пока благородная душа Его Величества не вылетела вон... через совсем не благородное отверстие.

Чтобы стало ещё яснее, откуда вылетела душа, Пустозвон высунул язык и очень натурально изобразил звуки долгого пердения, которое получилось особенно звучным благодаря эху в зале.

Гуньяди захохотал так, что лицо побагровело, а на глазах выступили слёзы. Однако шутка понравилась не всем.

- Янош, вели ему перестать, - попросила хозяйка замка. - У меня сейчас пропадёт аппетит.

- Эй, шут! - крикнул Янош. - Ты слышал, что сказала госпожа? Продолжай... но чуть мягче.

Пустозвон поклонился и продолжал:

- Уважаемое Государственное собрание! Возвращаясь к теме нашего пустозвонного заседания, сообщаю, что вам предстоит сегодня совершить. Во-первых, выбрать себе нового короля и надеяться, что он не скопытится... А, во-вторых, поскольку выбор ваш ограничен, и выбирать придётся между сосунком и шалопаем... то есть между грязными пелёнками и побитыми окнами... необходимо назначить регента, который до времени достижения нашим королём зрелого возраста будет защищать страну и всех нас от этих распроклятых турок, которые налетают на нас, как саранча.

Шут говорил витиевато и непонятно, поэтому Влад наверняка запутался бы, если б не знал, что произошло в Венгерском королевстве за последние несколько лет. А произошло многое.

Король Жигмонд состарился, ослаб здоровьем и умер от простуды, после чего