ящиком, – подтвердил Кейден. – Из-за этого ей по-прежнему совестно.

– Почему? Вы ведь просто использовали ее. И это твой брат, между прочим, открыл ящик, а не она.

– Пандора не глупа, она прекрасно знает, какую роль сыграла в спектакле. Я рад, что она взяла Эпиметея в мужья. Так она убережет его от дальнейших глупостей.

– Ты не лучшего мнения о брате, верно?

– Ох, нет. Я его люблю, – ответил он. – И потому вечно переживаю, что он совершит очередную глупость. Он не простил Зевса.

Мы сошли с пляжа и поднялись по узенькой тропинке на холм.

– Одна из этих вилл твоя?

Кейден покачал головой.

– Нет.

– Почему нет? Зевс не позволяет? – Я вспомнила про кольцо, которое Кейден продолжал носить как символ подчинения. Снимет ли он его когда-нибудь?

– У меня никогда не было желания остепениться и создать семью, – сказал он. – Я живу в основном в Олимпе или у друзей.

– Ты должен последовать примеру брата и найти жену. Наверняка куча богинь только и ждет возможности запрыгнуть к тебе в постель. – Мои слова прозвучали более ревниво, чем я планировала. В голове сразу возник образ: Кейден лежит в кровати с балдахином, а перед ним стоит множество обнаженных красавиц. Видимо, я пересмотрела картин знаменитых итальянских художников, у которых воображение работало на повышенных оборотах.

– Не интересует, – отрезал Кейден.

Видимо, они уже и так побывали в его постели.

– Тогда бы ты оставил в покое человеческих девушек, а не разбивал им сердца одно за другим.

Он прищурил глаза. Но я по-прежнему видела их зеленый цвет.

– Сомневаюсь, что я разбил тебе сердце.

– У тебя и не получится, но я имею в виду не себя. Что насчет Джули? Она все глаза выплакала.

– Что тебе рассказала Ариадна? – рявкнул он, дернув меня в сторону с дороги в тот момент, когда мимо пронесся табун кентавров.

– Привет, Про, – прокричали они ему. – Придешь сегодня вечером на арену?

– Не думаю.

– Старый зануда. – С этими словами они скрылись за ближайшим поворотом. Я так и стояла с разинутым ртом, не в силах пошевелиться.

– Правнук Хирона, – пояснил он и на всякий случай еще раз огляделся. – Может, и стоит посмотреть на них сегодня. Я перед ними в долгу.

– Хирона, который пожертвовал собой ради тебя?

Кейден кивнул и пошел дальше.

– А ты подготовилась.

– Просто освежила в памяти то, что произошло тогда между тобой и Зевсом.

– Хирон был хорошим парнем. Я до сих пор раскаиваюсь, что согласился на ту жертву. – Он запустил одну руку в волосы.

– Он сам принял это решение. – Теперь я утешала его. Мне точно ничем больше не поможешь. – Но живой, мудрый и справедливый Хирон, страдающий от ужасных мук, лучше бога, который думает исключительно о собственном удовольствии и которому совершенно плевать на то, что он втаптывает в грязь чувства других людей.

– В виде исключения должен признать твою правоту.

От ответа Кейдена у меня окончательно пропал дар речи. Тропинка тем временем уводила нас по склону вниз. Мне было тяжело угнаться за Кейденом. Кипарисы здесь росли ближе друг к другу. Между нами повисло молчание. Вот и славно. Лучше пусть злится на меня, чем пытается поцеловать.

XV. Записки Гермеса

По правде говоря, иногда у меня возникали сомнения в умственных способностях Прометея. Он не мог привести Джесс в Митикас еще более заметным образом? Надо же было показать ее именно нимфам! С тех пор как он познакомился с Джесс, его разум на глазах таял.

Не пора ли мне звать подмогу? Но этим я, скорее всего, привлеку к парочке еще больше внимания. Для всех станет огромным облегчением, когда Джесс наконец-то начнет видеть богов теней. Сейчас мы словно блуждали во тьме. Любой сосед мог оказаться приспешником Агрия, ни в ком больше нельзя быть уверенным. Вчера я едва осмелился выйти из дома. Поговаривают, на Марсовом поле разразились беспорядки. К счастью, Посейдон пресек их на корню, а к несчастью – не сумел схватить ни одного из зачинщиков. Видимо, не он один считал, что последний час Зевса уже пробил, а кому захочется связываться с будущим начальством? Не мне его упрекать в этом, все-таки я подумывал перебраться на Землю, пока здесь все не разрешится. Крылатые сандалии можно на какое-то время повесить на крючок и переждать.

* * *

Мы подошли к дому из скальной породы, который издалека выглядел так, будто его высекли в гигантской горе, возвышавшейся перед нами. Из вершины поднимался дым. Значит, Гефест правда жил в вулкане.

Я ускорила шаг, чтобы догнать Кейдена.

– Это оно? – испуганно спросила я. Теперь точно не было пути назад.

– Да, – последовал немногословный ответ. – Не переживай, я не собираюсь бросать тебя на корм чудовищу, даже если иногда мне очень хочется это сделать.

О. Кто-то обиделся. Неужели я ранила его нежную душу, сказав правду?

Кейден взялся за дверной молоток в форме головы и с такой силой ударил по деревянной двери, что я забеспокоилась, не решил ли он обрушить дом. Только когда он убрал руку с молотка, я заметила, что вместо волос вокруг железного лица вились тонкие змейки. Их головы были выкованы с мельчайшими подробностями – к работе явно приложил руку настоящий художник. Меня заворожил вид затейливого узора, вырезанного на двери, и поэтому, когда дверь внезапно распахнулась, я испуганно отпрыгнула.

В поле моего зрения появилась гигантская грудь, прикрытая кожаным фартуком. Я подняла голову, морально готовясь к тому, что увижу дальше. Но могла бы и догадаться, что непременно ошибусь. Из-под кустистых бровей на меня приветливо взирали голубые глаза.

– Не так быстро, – проворчал добрый голос. – Я только вздремнул. – Он протянул мне свою загорелую лапищу. – А ты, верно, малышка-диафани. – Рот, произносивший слова, практически полностью был скрыт густой бородой. В этом мужчине не оказалось ничего уродливого. Он просто был высоким, здоровым и довольно волосатым. Среди распрекрасных богов он, должно быть, выделялся как белая ворона. Гера действительно отвергла его сразу после рождения? Ведь тогда у него не было бороды. Надо спросить у Афины, где в этой истории правда. Гера не производила впечатления настолько плохой матери.

– Вижу, ты носишь мою цепочку, – пробурчал тем временем великан. – Смелая девочка. Не забывай использовать ее при необходимости.

Я кивнула и проследовала за ним в прихожую. Однако «прихожая» было неподходящим определением. В реальности это была одна огромная мастерская. Судя по всему, помещения вырезали прямо в скале. Далеко-далеко вверху, в потолке, я заметила светлую точку, служившую, вероятно, вытяжкой. Горело и потрескивало сразу несколько