– Я боец и могу помочь вам противостоять фейри и защитить всех этих людей, если до этого дойдет, – сказал Кэлум, вызывающе подняв бровь. – Мы оба знаем, что я – лучший из тех, кто у вас есть сейчас. Если бы в твоем распоряжении были люди получше, ты бы не стала сама подниматься в пещеры.

Мелиан вздохнула, опустив голову.

– Глупо завязывать романтические отношения, получив метку, – сказала она, переводя взгляд на меня, как будто предупреждая.

Слишком поздно, сестра. Я уже знала это, и мое сердце быстрее забилось в ответ.

– Но хорошо. У нас есть несколько отдельных ниш, которые обычно занимают наши лидеры. Постарайтесь быть нам полезными, или я отдам ее следующему в очереди. Если ты понадобишься мне для поисков и спасения людей, пойдешь со мной. – На мгновение взглянув на Кэлума, она затем свернула в один из коридоров.

Там, вдоль стен, в камне были вырезаны дверные проемы. Некоторые оказались закрыты пологом. Видимо, там находились люди, которые хотели уединения.

В предпоследнем дверном проеме полог на входе был откинут, открывая обзор на комнату, в которой стояли только низкие деревянные нары с расстеленной постелью.

– Сейчас скажу, чтобы вам принесли еще один спальный комплект, – сказала Мелиан, качая головой. – Пока осматривайтесь, привыкайте, знакомьтесь с нашими обитателями. А завтра оба будете работать.

Она исчезла в открытом дверном проеме, оставив меня наедине с Кэлумом. Мне снова захотелось с ним подраться.

Совсем недавно я собиралась изрезать ножом его красивое лицо.

– Думаешь, я не в состоянии позаботиться о себе? – напала я, скрестив руки на груди и глядя на него в упор.

Кэлум снял с плеч плащ – казалось, впервые за много дней. Грязная ткань туники обтягивала его грудь и широкие плечи, демонстрируя мощь и крепость тела, которое слишком часто скрывали. Повесив плащ на крючок, торчащий из каменной стены, он шагнул ко мне, чтобы развязать мой плащ. Когда Кэлум коснулся пальцами впадины у меня на горле, я попыталась подавить покалывание, которое возникало всегда, когда он прикасался ко мне. Мое тело вело себя предательски, но ему следовало дать отпор, когда речь шла о деле.

– Не сомневаюсь, что в состоянии. Я только что видел, как ты наподдала двум мужикам по заднице, – сказал Кэлум со смешком и отвернулся, чтобы повесить мой плащ поверх своего.

В туннелях было тепло, их хорошо защитили от холода, который гулял наверху. Я ненадолго задумалась, нет ли здесь какой-нибудь системы отопления, потому что не заметила очагов с огнем ни в общей зоне, ни в открытых нишах.

– Тогда почему мне нельзя спать с остальными женщинами? – спросила я, наблюдая, как Кэлум обходит небольшую нишу, которая должна была стать для нас домом.

Нары были придвинуты к стене в дальнем углу комнаты, и я испытала безмерную благодарность к Мелиан за то, что она обещала нам второй спальный комплект. Спать с Кэлумом рядом и так было достаточно опасно, а когда у нас появилось собственное пространство, стало в любом случае еще более опасным.

– Мы же заботимся друг о друге, Эстрелла. Ты обещала, что мы будем вместе, несмотря ни на что. И уже пытаешься нарушить это обещание. А я-то надеялся, что ты будешь мне верна, – сказал Кэлум с горькой гримасой, а я от удивления чуть не потеряла дар речи.

– Каким образом тем, что буду спать в другой комнате, я нарушу обещание держаться вместе? Я же не говорю, что наши пути разойдутся и мы больше никогда не увидимся, Кэлум, – возразила я, недоверчиво качая головой. – Между верностью и зависимостью есть разница.

– Не говори со мной так, будто я ничего не знаю о верности, звезда моя. Просто ты не представляешь, насколько глубока моя преданность тебе, – произнес он, делая несколько шагов ко мне. Он все сокращал расстояние между нами и наконец остановился так близко, что коснулся животом моей груди.

Его глаза блестели, когда он смотрел на меня сверху вниз, но во взгляде возник холод, который сделал его черты четче.

– Если ты посадишь меня в клетку рядом с собой, то будешь ничем не лучше того, кто пытался заставить меня раздвигать для него ноги и сделать это целью моей жизни. Мне нужно быть чем-то большим, чем женщина для совокуплений. Я хочу делать больше, Кэлум, – вздохнула я, надеясь, что смогу прорваться к его рациональной, понимающей части, которая, как я знала, существовала где-то под покровом этого… жестокого собственничества.

– Ты уже больше, чем это, Эстрелла, – сказал Кэлум, и его голос смягчился, когда он потянулся, чтобы положить руку мне на щеку. – За все время, что я тебя знаю, не было ни минуты, чтобы ты не была такой удивительной, такой уникальной.

Я склонила голову набок, и уголки рта у меня приподнялись от удовольствия.

– Даже когда я упала в овраг?

– Ладно, в тот раз ты, может, была не так уж уникальна, но все же удивительна, – усмехнулся он, немного ослабив напряжение между нами.

– Мне нужно быть уверенной, что ты в порядке, пока я буду заниматься своими делами днем. Вряд ли мы сможем жить здесь и никогда не расставаться. У нас будут разные задачи и разные обязанности. Я хочу внести свой вклад в их дело. В наше дело, – поправилась я.

Может, я еще и не являюсь частью Сопротивления, но я одна из меченых, которых они защищали. Я хотела помочь таким людям, как я, у которых не было шансов спастись от фейри самостоятельно. Таким, кто потерял все, что знал и любил, когда от них отвернулись все и против них поднялись целые деревни.

Кэлум сжал челюсти и наклонился вперед, чтобы коснуться губами моего лба, затем развернулся и снял оружие с себя. Он положил его рядом с одеялом, хотя до наступления ночи оставалось еще несколько часов.

– Хорошо, детка, но у меня тоже есть условия.

Он сел на кровать и похлопал рядом, не оставляя мне почти никакого выбора, кроме как выслушать его.

Отношения – это всегда компромисс, поэтому меньшее, что я могла сделать, это выслушать его предложение. Эта мысль показалась мне неприятной, поскольку я поняла, что в какой-то момент нашего совместного путешествия я начала думать о нем как об объекте отношений.

Черт бы побрал этих богов.

Я шагнула вперед и даже села рядом с Кэлумом, и тут же мое сердце забилось в груди, как птичка в клетке. У меня не должно было возникать никаких чувств к этому вспыльчивому