Шрифт:
Закладка:
А суть дела? Облапошила каких-то бизнесменов, навесила им на уши лапшу – выбила командировку в Германию; украла (украла, украла) у нас деньги – съездила в Тунис…
Прошло время, я уж стал забывать весь этот дурдом – и тут звонит мне коллега, просит прийти свидетелем в суд. Оказывается, он все терпел, и работал в той газете. И доработался… Ушел, да не может получить долг.
Пустяковый долг. Хозяйка могла бы запросто открыть кошелек, и деньги отдать.
Но зачем ей это надо?!
И вот прихожу я в суд. Заседание зачем-то начали, хотя ясно, что оно закончится ничем: ответчица не явилась – разумеется…
Сначала выступал один, затем другой – наконец, слово предоставили мне. Встаю, обещаю говорить правду и только правду и ничего кроме правды, и заявляю:
– Давайте не ломать комедию, господа! Поскольку здесь всего метров триста до конторы, где находится ответчица, предлагаю направить туда милиционера – вот он, стоит у двери, и дубинка при нем – изволтузить нахальную бабу, забрать нужную сумму денег – и вернуться сюда. Мы все понимаем, что это совершенно справедливо и разумно. Единственный выход. Десять минут на все про все!
Мой товарищ схватился за голову:
– Геннадий Иванович, что вы такое говорите?!
– Я настаиваю на этом.
В зале – хохот. Секретарь суда, девушка, которая вела протокол – хохотала, хохотала – и упала на стол, не в силах дальше смеяться.
Судья, в мантии, изо всех сил крепился, кусая губы. Если бы уж он рассмеялся – тут бы все грохнули, со стульев попадали…
Однако все явно чувствовали мою правоту!
Со дня создания, с петровских времен, зал наверняка не видел такой сцены!
…Через какое-то время мы встретились на улице с моим коллегой. Поговорили о жизни, о делах. Он успел поработать еще в одной газете, и такое мне порассказал… Слава богу, происходило сие уже без моего участия, свидетелем быть не могу. Разве что, где-нибудь, когда-нибудь, приведу его рассказ – как свидетельство нашего времени.
А наша бывшая хозяйка недавно мелькнула по телевизору : она – пресс-секретарь большого, известного государственного культурного учреждения… Ну что ж, баба она ушлая. Уж культуру-то запрессует – просекретарит!
А мне тоже довелось поработать кое в каких новейших СМИ. Атмосферка, обстановочка, весь душок – точно как в той редакции на той прекрасной улице. Самые "ценные кадры" – рекламные агенты, "дристрибьютеры-мерчандайзеры", менеджеры, шофера, бухгалтера… С почтением относятся к верстальщикам, поскольку те за компьютером сидят, а технику народ уважает…
Редакторы, даже литературные редакторы, кои мне попадались за новейшее время – люди темные, ограниченные, занимаются вычиткой, и не более того.
Главный редактор – хозяин! Хозяин – самый главный редактор!
Зато корреспонденты, всякие писаки – самые распоследние люди, ниже уборщицы!
Так устроены мозги у "деловых людей".
Хотя, казалось – должно быть элементарное понимание! К примеру, театр : главные люди – артисты; футбольная команда – футболисты ; газета – журналисты…
Насчет газеты – как бы не так! Судя по тому, как завороженно таращится на экран монитора хозяин, "самый главный редактор", проходя мимо верстальщика, который расставляет газетные линеечки – именно это он и считает самым важным делом! Как если бы главный режиссер в театре считал главным магом и волшебником машиниста сцены вместе с его пультом.
Такова жизнь.
Таков "малый бизнес" по-российски. Теперь вы имеете представление, каков он и в "культурной сфере". А в целом – это прежде всего полный, абсолютный произвол – со всех сторон. Дурь.
Да! Никакие законы, кодексы законов о труде здесь не действуют: всё на усмотрение хозяина.
Хозяин – барин! Он же – раб чиновника. Так ему аукается за работника…
А глобальная цель всего этого – еще и еще раз – воспитание нового поколения людей.
Экономика – это второстепенное, третьестепенное дело…
Октябрь 1993 года, как один из "переломных революционных моментов", по прошествии лет видится мне как мощнейший взрыв "демократической" лжи и грязи.
Взрыв вулкана грязи и лжи!
Историки уже наверняка немало написали о событиях осени того года, и много еще напишут, так что желающие ознакомиться с различными "точками зрения" могут найти чего почитать. И в новейших энциклопедиях всё отражено.
А я пишу про взрыв лжи и грязи – от которой некуда деться.
Коротко суть дела.
Ельцин и компания, желая окончательно забрать в свои руки "всю полноту власти"… расстреляли парламент из танков – и во всем обвинили парламент и его руководителей как "противников демократических реформ".
Разумеется, у парламента были свои защитники, простые люди, которые расположились палаточным лагерем у так называемого Белого дома. Подошедшие танки сначала прочесали из пулеметов палаточный лагерь, а потом принялись лупить из пушек по самому зданию.
Подключилось "демократическое" телевидение (а другого до сих пор нет), и начались breaking-news, с постоянно выскакивающими на экран встрепанными, беспрерывно тараторящими телеведущими. Боже мой, боже мой, сколько вранья обрушилось на головы советских – еще вполне советских людей, привыкших верить каждому слову!
"Противники реформ", "красно-коричневые", "фашисты" – и так далее и тому подобное.
На улицы высыпали толпы зевак – и аплодировали, и визжали при каждом танковом выстреле!
Надо еще сказать: все прошедшие годы пишут и говорят о воздействии в те дни на толпу, на массу людей, так называемого психотронного оружия. В центре Москвы царила форменная дьявольщина! Один человек вспоминал, как он кидал вниз бутылки с водой – с верхнего этажа. Наполнял водой из под крана – и швырял из окна. Зачем он это делал – не понимает…
А в толпу с крыш ближайших домов время от времени постреливали снайперы: то военного убьют, то милиционера, то гражданского. Кто понравится… Многие годы не было известно, что это за снайперы. Сегодня известно: лица с "двойным гражданством". Понятно, что это за "лица". Пытались спровоцировать в России гражданскую войну. Отработав свое, сдали винтовки ельцинской охранке – и смылись за границу.
На ближних улицах орудовал только что созданный ОМОН, привезенный в Москву из провинции. Уж он-то "душеньку отвел" – "мочил" всех подряд без разбору.
Мне навсегда запомнился рассказ одного москвича. Сидели дома, тихо, на улицу носа не показывали, шторы на окнах плотно задернули. Стрельба на улицах! А его дочь, молодая девушка, девчонка, осторожно отодвинула штору, выглянула в щелочку, в окно… Омоновец заметил – выстрелил.
Убил…
Всего, по официальным данным, опубликованным вскоре,
