Салатовый слегка отстранился от Оливкового. — Так, значит, только по этой причине твой проект отклонили? Ты больше ничего не скрываешь?

Оливковый замотал головой. — Нет.

— Ну да, ну да. Салатовый кивнул. — Повод действительно серьёзнейший. И теперь надо как следует нам, то есть тебе, подготовиться. Я, конечно, хотел тебя как следует отчитать за то, что ты не доложил Салатовым о своей задумке, но да ладно, я прощаю тебя. В общем, я переношу твой проект в разряд самых приоритетных, о чём и доложу на Совете всем Салатовым. Так что ты уж не подведи, а от лица твоих собратьев высших ступеней я обещаю тебе полную поддержку. И даже более того, если всё пройдёт удачно, думаю, ты перейдёшь сразу на седьмую, а то и большую ступень. Но не будем загадывать, да и ты не зазнавайся, работы предстоит очень много. Да и надо сначала дождаться ответа от конструкторов, без этого никак.

Оливковый чувствовал, как его захватывает эйфория. Буквально недавно он чувствовал себя на грани провала, и вот как оно в итоге переворачивается. Он взглянул на стоящего рядом Изумрудного и вспомнил. — Простите, Салатовый, тут вот ещё про жирафа есть просьба.

Изумрудный тут же незаметно толкнул ногу Оливкового. Оливковый с удивлением посмотрел на друга, тот резко замотал головой.

— Какого жирафа, Оливковый? — Салатовый недовольно нахмурился. — При чём тут жираф? Ты меня не путай, у меня и так целый рой мыслей по твоему поводу. Надо всё спокойно осмыслить.

— И да, — он повернулся в сторону Изумрудного. — На таких радостях я прощаю, что ты тут без дела мотаешься. Хотя я знаю, почему. Это наше упущение. Ты же у нас сейчас без своего проекта. Хорошо, я похлопочу, чтобы тебе дали что-нибудь, из первых освободившихся. Всё, простите, братья, я покидаю вас. Мне надо многое обдумать. Оливковый, смотри не подведи зелёное братство.

Салатовый испарился в воздухе.

Оливковый повернулся к Изумрудному. — Ну ты чего? Видишь, как дело повернулось. Сейчас у нас поддержка и среди салатовых будет. Не понимаю только, отчего ты мне не дал про жирафа рассказать. И вообще, чего ты не радуешься? Вон и тебе скоро свой проект перепадёт.

Изумрудный развёл руками в стороны. — Ха, пожалуй, я вроде как, должен бы радоваться, да вот только не знаю, радоваться ли мне? — Лицо Изумрудного выражало недоумение.

— Не понял, ты сейчас о чём?

— Не понял он. Да потому что вроде как бы я должен радоваться, потому что дадут собственный проект, а с другой, все мои мечты пошли прахом. Этот Салатовый тот самый, который и придумал жирафа, и из-за которого мне запрещают все эти задумки. Вот и не знаю, радоваться мне, что скоро дадут проект или грустить, что жираф так и будет дальше мучиться.

— Ааа, вот оно что. Теперь понятно, чего ты такой. Ну да ладно, не раскисай. — Оливковый толкнул Изумрудного в плечо. — Мы что-нибудь обязательно придумаем. Вот на твоём новом проекте ты и попробуешь это запустить, а я тебе помогу.

— На это и надеюсь. — Изумрудный тяжело вздохнул. — Просто что-то не нравится мне всё это. Как-то слишком легко всё у нас выходит. А по сути, мы всё дальше и дальше закапываемся во лжи. Вот и сейчас мы фактически ввели в заблуждение своего собрата. Как-то нехорошо это.

Оливковый кивнул. — Честно говоря, и мне тоже не по себе. Но мы же дали слово херувимам.

Изумрудный пристально взглянул на Оливкового. — Помнишь про дорогу, устланную благими намерениями, и куда она ведёт?

Оливковый развёл руками в стороны. — Может, обойдётся ещё? Давай, когда всё закончится, тогда и скажем всю правду Салатовым? Ну пожалуйста. Это же такой шанс мне стать сразу, как минимумом, ангелом седьмой ступени, а то и выше. Ради меня прошу, ради нашей дружбы.

Изумрудный взмыл в воздух. — Хорошо. Прости, но я полетел к себе. Чего-то слишком много событий за сегодня. Хочу отдохнуть.

Изумрудный испарился в воздухе. Оливковый достал фигурку бабочки и установил её на ствол дерева. — Интересно, как тебя всё-таки будут называть те разумные существа на планете, где тебе придётся жить?

Глава 19. Совет городов.

Сивания.

Миртаан проснулся от сильного толчка в плечо. Он с трудом разлепил веки и зажмурился. В лицо бил сильный свет нескольких фонарей.

После троих суток нахождения в почти кромешной темноте в небольшом помещении, озаряемой небольшим кусочком таурания в стене, этот яркий пучок почти ослепил его. За эти три дня он не видел никого, у кого можно было хоть что-то спросить, почему он оказался здесь. Но его не оставили умирать одного, видимо в планы похитителей это не пока не входило. Невидимые стражи посещали его ночью, потому что, когда он просыпался, еда и вода уже стояли на полу.

Первый день он ещё пытался кричать, взывая о помощи, но потом понял, что это бессмысленно. Судя по скудному освещению, насколько это позволяло видеть, его заперли в каком углублении в скальных породах, причём настолько глухих, что тишина здесь была абсолютной. Миртаан долго думал, кто бы мог это сделать, но никаких других мыслей, кроме тех, что это было местью Деондама, в его голову не приходило.

Сивус долго крепился, но после их последней ссоры, видимо, уже не выдержал и вместе со своими дружками похитил его. И скорее всего, он это сделал без ведома Яртога, потому что дядя точно бы этого не понял. А открыться и рассказать ему всю правду Деондам вряд ли решился, поэтому и похитил его тайно. Нет, это точно Деондам. Только вот почему он не сразу покончил со мной? Ведь когда они напали на меня, ему бы это не составило никакого труда. По ощущениям, его скрутило четверо сивусов, хотя он смутно помнил момент своего похищения, потому что его оглушили чем-то тяжёлым и он потерял сознание, а очнулся лишь только здесь, в этой темнице. Нет, судя по всему, Деондам не хочет просто так прикончить меня, он, видимо, рассчитывает отомстить как-то по-особому, оттого и подкармливает меня, чтобы я сам здесь не сдох.

— Собирайся, — пробасил голос одного из сивусов, направившего свет на Миртаана.

— Кто вы? Где я? Что вы от меня хотите? Вы знаете, что я гость и друг местного главы Яртога?

Сивус в ответ расхохотался. — Давай собирайся, друг. И не вздумай дёргаться. Тебе некуда здесь бежать. — Сивус схватил его за руку.

Миртаан резким движением сбросил её. — Отведите меня