того, как началась массовая миграция из Франции. Нет никаких доказательств того, что именно мастера бумажного дела из числа гугенотов разработали новый метод «выработки целлюлозы» – кроме необоснованного утверждения Демаре, опубликованного в его докладе Академии наук в 1770 г.[789] В некоторых отраслях новые продукты действительно внедрялись под влиянием Франции, но эти нововведения не всегда совпадали по времени с большой миграцией после 1680 г. Например, производство льна в Амстердаме было возобновлено благодаря внедрению тканей «по типу французских», «семьями, мигрировавшими из Франции», но это произошло еще около 1650 г., не позднее 1680 – 1690-х гг.[790] Аналогично искусство изготовления французских бобровых шляп не было привезено в Нидерланды протестантскими мигрантами, которые покинули королевство Людовика XIV после 1680 г., оно уже практиковалось в голландских городах по крайней мере с 1660-х гг., частично с помощью квалифицированных рабочих, набранных во Франции[791]. Даже главный «факт», подтверждающий влияние гугенотов – внедрение плетения тонких шелковых марлей (builgazen), которое, как считается, дало новый толчок шелковой промышленности в Харлеме, – также не имеет убедительных доказательств. На самом деле в Харлеме производили прекрасные шелковые сетки еще в 1672 – 1673 гг.[792]

Влияние беженцев-гугенотов на технологическое развитие в Нидерландах после 1680 г. было ограничено в основном одним-двумя нововведениями в ограниченном количестве отраслей. Переселенцы из Франции, вероятно, первыми начали производство бархата в Утрехте (хотя и не того утрехтского бархата, или изящного бархата, который делали из мохера)[793]. В целом недавние исследования подтвердили вывод, сделанный Леони ван Ниеропом о влиянии миграции гугенотов: ожидания со стороны местных органов власти в начале 1680-х гг. значительно превышали фактические достижения иностранных ремесленников, допущенных в их городах. Переселенцам часто не хватало капитала, рабочей силы или предпринимательских навыков, необходимых для развития своих фирм. Многие из них оказались банкротами или пользовались пожертвованиями[794]. Многие беженцы были, по сути, нищими, которые научились ремеслам, только чтобы иметь возможность зарабатывать на жизнь на новом месте[795].

Импорт технологий из других источников в 1580 – 1700 годах

Увлекшись массовыми миграциями, можно забыть о малых и постепенных перемещениях людей – а ведь они в перспективе могут быть не менее важны. Во время и после массовых миграций протестантов из Южных Нидерландов, сефардских евреев из Португалии или гугенотов из Франции существовали скрытые потоки информации из других регионов Европы (и за ее пределами), которые значительно пополнили запас технических знаний, накопленных в Республике Соединенных провинций.

Эти альтернативные потоки информации принимали различные формы. Имели место прежде всего случайные движения отдельных лиц или небольших групп людей. Они передавали знания и навыки, благодаря которым были открыты новые отрасли экономической деятельности и усовершенствованы существующие. Убедиться в важности этих перемещений можно, изучив географическое происхождение патентообладателей в Республике Соединенных провинций в период после 1580 г.[796] Как видно из таблицы 4.1, доля иностранцев среди тех, кто воспользовался защитой голландской патентной системы, превышала 20 % в 1580 – 1600 гг. и составляла около 15 % в последующие 20 лет, но, за исключением кратковременного подъема в 1560 – 1570-е гг., она неуклонно уменьшалась в течение XVII в. и остановилась после этого на довольно низком уровне. Большинство иностранных патентообладателей прибыли из других стран, помимо Южных (испанских) Нидерландов.

Несомненно, патентные данные должны использоваться с осторожностью. Выдача патента необязательно означает, что изобретение было применено на практике, при этом многие изобретения вообще никогда не были запатентованы. Поэтому релевантность случайных перемещений отдельных лиц или небольших групп людей для импорта знаний и навыков также должна оцениваться по-другому – отправной точкой должны служить фактические изменения в технологии и в качестве, а затем искать их происхождение.

Таким образом, сельскохозяйственный сектор дает некоторые показательные примеры важности роли поэтапной миграции. После 1580 г. одной из новых специализаций в рыночном аграрном секторе, которая в конечном итоге сыграла большую роль в голландской экономике в целом, было выращивание луковиц.

Ключевой фигурой в зарождении этой новой ветви садоводства был ботаник-врач из Арраса, Шарль де Леклюз (Карл Клузиус). Клузиус, который в течение 1550 – 1560-х гг. много путешествовал по Южной и Центральной Европе, изучая медицину и распространяя знания о растениях, был в 1573 г. назначен директором Императорского сада в Вене. Будучи главным официальным ботаником Империи, он имел уникальные возможности для получения семян и луковиц экзотических растений от императорских послов в порту Стамбула. Он описывал их в своих книгах по естественной истории и распространил в более широких кругах, отправляя образцы для ознакомления по всей Европе. В 1593 г. он занял место профессора медицины и куратора недавно созданного ботанического сада в Лейденском университете. В коллекции образцов, которую Клузиус привез с собой в Лейден, были луковиц восхитительного цветка, тюльпана, который уже на протяжении многих культивировался в Турции и Персии. Луковицы тюльпанов из Леванта также доставлялись в ботанический сад Клузиуса в Лейдене через торговцев из Антверпена. Именно ботанический сад в Лейдене в 1590-х гг. служил центром распространения луковиц тюльпанов, выращиваемых в Голландии[797]. Еще одна новая специализация, которая станет одним из основных секторов экономики Нидерландов в XVII в., – выращивание табака, привезенного мигрантами из Англии. В первом известном контракте о создании табачного предприятия в 1625 г. в Республике Соединенных провинций, в Амерсфорте, в качестве человека, который предоставит всю необходимую информацию о технологии, был указан англичанин (Кристофер Перре)[798].

В рыболовной и судоходной отраслях часто играли большую роль именно отдельные личности или группы лиц. Вербовка моряков из баскского региона во Франции оказала серьезное влияние на раннем этапе развития китобойного промысла в Голландии. Из 525 членов экипажей кораблей, нанятых голландской лицензированной китобойной компанией в 1612 – 1639 гг., 141 (27 %) были басками по происхождению. Многие из них занимали ключевые позиции, такие как китобой или гарпунщик[799]. Именно баски на раннем этапе развития китобойного промысла передавали голландцам навыки, необходимые для ловли китов и добычи китового жира и китового уса. Потребление продуктов китобойного промысла распространилось благодаря англичанину Яну Осборну, который предложил использовать китовый ус в домашнем хозяйстве и в одежде[800]. Шпионские поездки в Португалию и португальские торговые пункты в Азии, созданные предприимчивыми голландцами, такими как Ян Хейген ван Линшотен и братья Де Хутман, дали огромный объем информации в виде навигационных журналов и карт и имели огромное значение для океанского судоходства в 1590-е гг. Во время первых голландских морских походов в Восточную Индию в начале XVII в. некоторые англичане предложили свои услуги в качестве лоцманов[801].

Чаще всего навыки передавались в промышленном производстве. Текстильная отрасль выиграла не только от